Эрик с каждым сделанным шагом видел, насколько сильно запустение затронуло старинное здание. Ему был необходим капитальный и дорогостоящий ремонт. Денег на него у Нейны и ее опекунов не хватало. По словам императора, жили здесь бедно. И поэтому Эрик надеялся, что долго упрямиться строптивая девчонка не станет.

Слуга довел Эрика до обитой зеленым сукном двери, поклонился и ушел. Стучать Эрик не стал, просто потянул за ручку и по-хозяйски зашел в комнату. Его ждут? Ждут. Вот он и появился.

Двое оборотней в возрасте, мужчина и женщина, сидевшие в креслах у журнального столика, подскочили при виде него и низко склонились, приветствуя племянника императора.

— Ваша светлость, рады приветствовать вас в Лортанаре.

Где? Ах, да. У этого замка существовало свое название.

Эрик небрежно кивнул, сел в свободное кресло, дождался, пока риссы вернутся на места, и уточнил:

— Моя невеста меня ждет?

— Конечно, ваша светлость, — кивнул рисс Портон. — Слуга уже отправился за ней.

Отлично. Ждать Эрик не любил. Его могут ждать, а он — нет.

— Риссы, вы являетесь опекунами Нейны. Вам и назначать дату свадьбы, — вспомнил Эрик закон империи.

— Мы всецело полагаемся на выбор вашей светлости, — заявил рисс Портон.

Ну, еще бы они не полагались. Эрик, пока его отца нет в империи, считай, второе лицо по степени значимости в государстве. И уж точно не тем, кто не являлся аристократами, спорить со словом племянника императора.

Дверь открылась, и в комнату вошла девушка. Худенькая, можно сказать, щуплая, что не мудрено при местном питании. Она смотрела в пол, и оттого ее лицо было трудно разглядеть.

— Вы звали меня, риссы? — прошелестел негромкий голос.

— Нейна, детка, — вступила в разговор рисса Ольгера. — Твой жених приехал. Поздоровайся с его светлостью герцогом Эриком норт дорн Аргонроторном.

Едва покончив с завтраком, Нина отправилась к себе. Надо было приступать к поискам. Нина понятия не имела, что могла найти, но знала: чем больше информации она соберет до встречи с женихом, тем лучше.

Больше всего ее смущали две вещи: исчезновение души этого тела и необходимость быстро и бесповоротно выйти замуж. Вряд ли здесь практиковались разводы, тем более по требованию жены. Так что, пока оставалось хоть немного времени, следовало использовать его с пользой.

Мебель Нина обыскала тщательно. Если в ней и существовали какие-то потайные места, то неопытная Нина найти их не смогла. Единственное, что попалось ей под руку, записная книжка в одном из трех ящичков стола. Присмотревшись к записям, Нина осознала, что легко понимает местные тексты, так же, как если бы они писались на родном ей языке. В книжке велся учет всех денежных трат Нейны, и изредка записывались мысли и чувства. Судя по записям, тратила Нейна мало, только на еду и изредка на ленты для платьев, а также слыла натурой эгоистичной и истеричной.

Пролистав книжку от корки до корки, Нина поняла и страх служанки, и охрану за стенами дома. Нейна легко могла спуститься по старым простыням со второго этажа ночью и убежать в поля. Иногда ее ловили. Но чаще всего побег удавался.

После спальни Нина вышла в коридор. Полутемное пространство, плохо освещенное факелами на стенах, ее не испугало. Минут через десять бесцельного блуждания Нина наткнулась на двери библиотеки. Книг внутри было мало, очень мало. Не больше двух-трех десятков. И тут Нине повезло: в одной из книг обнаружился документ, очень похожий на завещание. По крайней мере, Нина надеялась, что это было оно. Таким мудреным языком не пишут ни закладные, ни письма к потомкам.