«Хорош блюститель закона», – с ненавистью думал Матвей, неторопливо шагая последним в свите прокурора.

Закончив посещение уголовных, прокурор направился к политическим. Эти были размещены в глубине двора в двух каменных бараках, узких, длинных, глубоко вросших в землю.

За все время службы в тюрьме Матвей попал сюда впервые.

Камеры уголовных разделялись легкими перегородками, двери в бараках были деревянные, из камер доносилась человеческая речь. Здесь же было тихо, сумрачно и, как в погребе, сыро и холодно. Стены толстые, кирпичные, двери обиты железом. В обычное время надзиратели из бараков уголовных сюда не допускались.

«Крепко запрятаны», – подумал Матвей, оглядывая мрачный коридор.

Коридорный, гремя связкой ключей, открыл крайнюю дверь.

– Встать! – крикнул старший надзиратель Дронов из-за спины прокурора.

Семь политических заключенных сидели у стола.

– Встать, прокурор идет! – снова заревел Дронов.

Заключенные переглянулись, но не поднялись. Дронов замахал руками, ругаясь, шагнул к столу. Начальник тюрьмы, не ручаясь за Дронова, отстранил его рукой.

– Ваши претензии? – спросил прокурор.

Один из заключенных, старик, напомнивший Матвею своими густыми бровями деда Фишку, вышел из-за стола.

– Наши претензии известны вам, господин прокурор, мы излагали их и устно и письменно. Нас по-прежнему кормят отбросами, нас лишили книг и газет, мы живем в постоянном холоде.

– Хорошо, я разберу вашу жалобу, – сказал прокурор и вышел.

В камере поднялся шум:

– Лицемеры!

– Вы нас толкаете на голодовку!

– Мучители!

Коридорный загремел ключами, и в двери щелкнул замок.

– Кажется, придется, Роберт Карлович, охладить кое-кому горячую голову в карцере, – сказал прокурор, оборачиваясь к начальнику тюрьмы.

Аукенберг угодливо засмеялся.

Вошли в коридор одиночек.

Дронов забежал вперед прокурора и, когда коридорный открыл первую камеру, заорал:

– Арестант Никитин, встать!

– Я уже встал, ваше превосходительство, господин ревун, – спокойно сказал Никитин и сел.

Дронов, прокурор и начальник тюрьмы вошли в камеру. Два коридорных надзирателя и Матвей остановились в дверях.

Конец ознакомительного фрагмента.