— Я люблю. Мне бы написала, я бы тебя забрала! — возмутилась Лида и строго на меня посмотрела.
— Нет. При всей моей любви к тебе, подруга, ты бы тоже через неделю стала скрипеть зубами, — мне стало смешно от того, как она опять сморщила нос. И уже я ее щелкнула по нему.
— А бывший то что?
— Не знаю. Он из-за дочери. Забрал ее из сада, сидел в кафе, потом позвал нас на пароход. И ничего не требовал, а с утра прислал наше фото. Мне нужно с ним поговорить, только без Мирки. Я при ней не могу с ним ругаться. Понимаешь? Не хочу, чтобы у нее сложилось отношение к мужчинам, что они могут обидеть, предать… Она же потом будет все на себя переносить…
Меня очень сильно волновало это, а Лида понимала и просто слушала.
— Знаешь. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но тут что-то не так. Просто так не возвращаются. То есть не в твоем случае. Ладно, мой бывший, но не твой… Ты его еще любишь? — уже тише спросила она.
Любила ли я… Странно, но ответить на этот вопрос не могла. Она меня просто ошарашила сейчас.
— Меня сильно обидел. И мне сложно простить его как мужчину. Но это не дает мне право запрещать ему видеться с Мирой. Она вырастет и сама решит общаться с ним или нет… А …
— А ты будешь лебезить перед ним, приносить ему тапочки и ждать с распростертыми объятьями? — резко и очень громко сказала Лида.
— Об этом, девочки, поговорите после пар. А теперь приступим к подготовке, — раздался голос Демьяна Давидовича, и у меня сердце в пятки ушло.
Он все слышал? Когда он вообще пришел? И… Я выпрямилась и медленно перевела на него взгляд.
Ему было уже все равно до нас. Как всегда, строго отчитал, выплюнул свой яд на меня, а дальше неинтересно.
— Так у нас же должна быть история сейчас, — в тон ему ответила и скрестила руки под грудью.
Я прожигающе смотрела на него. Прекрасно понимала, что лезла на рожон, но вокруг говорили все, а досталось только нам. Это как-то нечестно. Почему я должна получать только? У него что, ко мне особенная любовь? Так не нужно мне такого счастья, пожалуйста, заберите кто-нибудь другой!
Демьян Давидович, достал наш журнал открыл его и спокойно что-то писал. Он будто и не слышал моих слов.
— Дорофеева, все ради вас, — сказал, отрываясь от журнала. — Чтобы подготовить к зачету и экзамену.