Хорошая кровать, в общем, одобряю.
А вот радуги и облака на постельном белье — не очень.
Как-то это… не возбуждает. Не в ту сторону возбуждает.
Хотя мило.

Я прошелся по комнате, разглядывая место обитания этой странной девушки, которая собралась заплатить за то, что десятки парней предоставили бы ей бесплатно. Еще и сами бы приплатили.
Что это? Такие страшные комплексы?
Вообще никогда не задумывался, что у девушек могут быть проблемы с сексом.
Ничему вставать не нужно, всегда готова.
Стонет — уже прекрасная любовница.
Сосет — великолепная любовница!
Готова попробовать больше двух поз — да это просто праздник какой-то!

Девушка как девушка.
Комод с шеренгой духов, розовым плюшевым существом неизвестного вида и стопкой книг по саморазвитию.
В ящиках — аккуратно сложенные носки, белье, футболки.
Может быть, там было двойное дно, а под ним — аргентинский паспорт на чужое имя, флешка с биткойнами и пухлая пачка долларов, но так далеко лезть я постеснялся.

На стенах — простенькие эстампы с оптическими иллюзиями Эшера, репродукция Магритта и написанная грубыми мазками картина на холсте — лукавый рыжий кот.

Выводы делать было рано, я их сам отгонял от себя, но они все равно просачивались.
Таких девушек в Вышке — ковшом греби.
В холодильнике у нее винишко, по выходным она ходит играть в «мафию» и на свомпы, откуда приносит давно вышедшую из моды одежду, до которой ей худеть два размера.

Арина только чуть перезрела — к тридцати такие девушки уже выходят замуж за непонятых поэтов-алкоголиков, заводят парочку спиногрызов и начинают заниматься благотворительностью.
Или подаются в ЛГБТ, если уж совсем страшные.
В крайнем случае — увлекаются феминизмом, перестают закрашивать седину и брить ноги и бросаются на нас, хуемразей, с агрессивными проповедями.

В общем, за десять минут осмотра про Арину мне стало все ясно…
И скучновато.
Может быть, действительно стоит уйти, пока она не вышла.

Но как раз в этот момент вода в ванной перестала шуметь, открылась дверь — и бежать стало поздно. Я стал ждать развития событий — и не пожалел!

Арина вышла в одном белье.
Но взгляд у нее был совсем иной.
Не такой, как на кухне.
Жесткий.
Она окинула меня им с ног до головы и сузила глаза.

— Раздевайся, — сказала она. — Ложись.

9. Арина. 9

Сначала меня долго трясло.
Мамочки, я вообще во что ввязалась?!
Какой-то посторонний мужик сидит у меня на кухне, лапает меня за сиськи, лезет своими руками в трусы, а я сама ему позволила, я сама ему собираюсь за это заплатить!
Я вообще что творю?

Пять лет я никого к себе не подпускала, я успела забыть, что это такое — быть женщиной.
Отдавать свое тело во власть другого человека, быть открытой — и беззащитной.
Вся эта современная этика с ее активным согласием и возможностью сказать «нет» в любой момент, без сомнений, хороша.
Но работает только при условии, что мужчина согласен сыграть в эту игру. А если он вдруг не захочет — я же ничего не смогу сделать!

Я крутанула кран с водой и просто села на край ванны, чтобы отдышаться и понять, чего же я хочу на самом деле.
Ведь Глеб мне правда нравится.
Даже немного чересчур.
Потому что мне ужасно обидно, что он хочет уложить меня в постель, потому что это его работа, а не потому, что я ему нравлюсь сама по себе!

Будь я той Ариной, которую себе нафантазировала, когда дерзко писала эскортнику в «воцап», я бы сейчас умирала от предвкушения горячего секса с таким красавчиком.
Но я-то не была…
На самом деле я не хотела менять мужиков, как перчатки, ложиться каждый день в постель с новым и забывать их имена наутро.