Они так и стояли в неловком молчании, пока Вторая когорта строилась на площади.

– Вторая когорта… – солдаты привычно ожидали приказа «вольно», – сегодня я хочу, чтобы вы выслушали меня, стоя по стойке «смирно». Это вызвано тем, что в нашей когорте произошло исключительное событие: кто-то из вас запустил копье в спину вашему покойному префекту. Если раньше вы могли себе позволить дремать в строю, слушая вполуха, то сегодня вам это не удастся. До сих пор никто в когорте не озаботился тем, чтобы найти убийцу префекта Басса. Военный закон требует для преступника справедливого наказания – публичной казни. Однако дело предпочли замять, и кое-кого в когорте это вполне устроило. Но я не намерен смотреть на это сквозь пальцы. Сегодня, Вторая тунгрийская, позорному бездействию будет положен конец. Прежде, чем мы уйдем с площади, я узнаю имя убийцы. В противном случае вы проклянете тот день, когда впервые его увидали. Я в присутствии свидетелей принес жертву Марсу и поклялся на алтаре отомстить тому, кто отнял жизнь префекта Басса. Теперь для меня нет пути назад. Я даю вам слово, что он будет отомщен. Сколько человек умрет вместе с убийцей префекта, зависит только от вас.

Он глубоко вздохнул и оглядел плотно сомкнутые ряды солдат, наслаждаясь моментом, чувствуя, как в воздухе повисло напряжение.

– Поскольку, как оказалось, я здесь единственный человек, который стремится к справедливому суду, мне потребуется помощь. Примипил разделяет мою точку зрения, но я хотел бы знать, что думают об этом другие офицеры. Центурионов, поддерживающих правосудие для убийцы префекта Басса, предлагаю сделать три шага вперед из своих шеренг.

В то же мгновение по рядам прокатилась рябь движения. Все произошло так быстро, что у Фурия возникло подозрение, что примипил успел сообщить своим подчиненным о его намерении. Все десять офицеров вышли из шеренг и таким образом перешли символический Рубикон, после которого у них не осталось пути к отступлению.

– Ну что ж, прекрасно. По крайней мере офицеры этой когорты сознают чудовищность преступления, взывающего о справедливом возмездии. Остается только найти убийцу среди восьмисот человек. И что для этого нужно? Я размышлял на эту тему все пять недель, прошедших с того дня, когда я узнал о своем назначении на новую должность и о том, при каких обстоятельствах она освободилась. – Он помедлил минуту, прислушиваясь к повисшему в воздухе молчанию. – Три года назад я служил в Мезии, в Двенадцатом молниеносном. Это было подразделение с настоящей римской дисциплиной.

Он посмотрел на выстроенную перед ним когорту, ухмыляясь в широко раскрытые глаза подчиненных.

– Да, в Двенадцатом знали, что за преступлением непременно грядет наказание, что за любое проявление трусости придется заплатить жизнью. У меня есть большое желание последовать их примеру и подвергнуть всю когорту децимации, то есть казнить каждого десятого по жребию. – Фурий снова замолчал, оглядывая ряды окаменевших лиц. – Но я понимаю, что, хотя когорта и заслуживает такого наказания, шансы покарать убийцу будут слишком малы, чтобы оправдать потери в живой силе. Поэтому я решил выбрать другой путь. Поскольку вы запятнали себя нежеланием найти виновного в смерти вашего командира, я собираюсь применить к вам максимальное наказание, которое не нанесет ущерба боеспособности. Оно вступает в силу незамедлительно. Во-первых, из вашего жалованья будут вычтены деньги за те три месяца, которые прошли со дня убийства Басса. Более того, дальнейшее жалованье не будет начисляться до тех пор, пока убийца не признается в содеянном. – Он помедлил немного, чтобы солдаты могли осмыслить сумму, которой каждый из них лишался. – Во-вторых, если убийца будет найден и правосудие свершится сегодня до захода солнца, я ограничу штраф лишь месячным жалованьем. В случае если этого не произойдет, я выберу по человеку из каждой когорты, который будет казнен своими же товарищами. Казнь будет осуществляться без использования какого-либо оружия, голыми руками.