Предстоящая схватка (а любой визит в министерство распределения так или иначе превращался в схватку, требовавшую от участников и ума, и смелости, и нахрапа) в силу своей непринципиальности мало волновала его. Ну кому другому нужны здесь микросхемы и транзисторы? Это ведь не свиная тушенка и не галоши.

Над министерской трубой вился фиолетовый дымок, а крыльцо охранял двуглавый идол Маркса-Энгельса. Писаря и делопроизводители лопатами откидывали снег от стен. Порядки здесь были заведены строгие – за сон в рабочее время или за игру в подкидного могли и суточной пайки лишить.

Когда Пряжкин, демонстративно не обметая валенок, ввалился в кабинет министра, тот сделал вид, что видит его первый раз в жизни.

– Что там у вас? – постным голосом осведомился он, как будто бы говорил с мелкой сошкой, а не с полномочным министром, кандидатом в соратники и членом коллегии волхвов.

– Квартальная заявка на материально-техническое снабжение… – бодро доложил Пряжкин и добавил с нажимом, – сподвижник Шишкин.

Скривившись от обиды (на последнем заседании кабинета министров ему было отказано в звании соратника), Шишкин принял бумагу и стал последовательно изучать длиннейший список запчастей. Ни одно из наименований ничего не говорило ни уму, ни сердцу, однако он вида не подавал и даже кое-где исправлял количество подлежащих отпуску экземпляров – в сторону уменьшения, само собой. Наконец среди всевозможных «тринисторов КУ202» и «микросхем К140УД10» его взгляд зацепился за близкое и понятное слово «спирт». Аккуратно зачеркнув в цифре 100 последний ноль, министр строго спросил:

– А вы знаете, как правильно использовать спирт?

– Уж разберусь как-нибудь, – потупившись, сказал Пряжкин, а сам подумал: «Ух, дать бы тебе в морду!»

– Как-нибудь не надо, – веско сказал Шишкин. – На этот счет имеются соответствующие законодательные акты.

Он достал из шкафа потертый скоросшиватель и долго шелестел бумагами, явно испытывая терпение Пряжкина. Наконец, отыскав какую-то порыжевшую от времени брошюрку. Шишкин стал диктовать номера всевозможных приказов, указаний, решений и рекомендаций, имевших хотя бы косвенное отношение к использованию спирта, загадочно поименованного везде как «горюче-смазочный материал специального назначения». Пряжкин вытащил записную книжку и сделал вид, что записывает всю эту белиберду. Спирт он научился использовать еще лет пятнадцать назад, и до сих пор осечек не было (пару раз только шапку терял да однажды вместе с комендантом спалил казарму, правда, пустую).

– Изучите все эти документы, – сказал Шишкин, – и только после этого приступайте к использованию. Если останутся излишки, сдадите обратно на склад.

– Какие излишки, если вы мне только десятую часть нормы даете!

– Учитесь экономить.

– Это вы учитесь. Наше дело – оборона!

– Оборона! – Министр даже подпрыгнул, словно напоровшись задом на канцелярскую кнопку. – Все бы вам только обороняться! Профукали державу! Давно наступать пора!

– Да как же наступать всего с одним ведром спирта? – вполне резонно возразил Пряжкин. – Даже стекла в биноклях протереть не хватит.

Его собеседник ничего не ответил, внезапно углубившись в чтение какого-то циркуляра.

Это надо было понимать как намек на то, что встреча двух министров закончилась.

– Да! – уже стоя на пороге вспомнил Пряжкин. – Тут дело такое… У меня в штабе дрова кончились. Подбросили бы пару саженей в счет третьего квартала.

– Прошу сюда! – Шишкин с заговорщицким видом поманил его пальцем. – Смотри в окно. Видишь, труба дымит? День и ночь дымит.