– Дружище, там от силы три десятка рыл. Нам их легче перебить, чем разговоры разговаривать. Тем более они могут решить, что если мы делимся, то опасаемся их, а значит, они могут нас кокнуть. На всякий алчный случай.

– Перебить – это нормальный ход, – кивнул я. – Меньше свидетелей – меньше ненужных вопросов и мороки. Что за пираты?

– Ничего особенного, – поморщился Локхарт. – До Омара или Кохрейна им как до Нью-Йорка ползком. Разнокалиберный карибский сброд – то ли кубинцы, то ли колумбийцы. Чёрт их знает, в общем. Три десятка человек, полдюжины быстроходных катеров, лёгкое вооружение. Зайдём к ним с тыла по суше и сыграем рок-н-ролл.

– Лишние стычки, лишняя трата боеприпасов, – моментально превратился в зануду Нильс. – Гранаты опять же придётся тратить, а сейчас на рынке за РПГ дерут втридорога…

– Скандинав, не ной. Возместим затраты трофеями, да и на той же «U-2571» наверняка не один только бриллиант везли, верно? На ордена опять же посматривайте – за «Железные кресты» сейчас дают вполне нормальную цену. Сотня-другая талеров нам не помешает.

– Условия? – жадно сверкнул глазами Бенни.

– Как обычно, половина – вам, четверть – мне, четверть – в общую кассу.

– А вот у Кормака командиру и в кассу отстёгивают только по десятой доле… – многозначительно произнёс негр.

– Ну и шёл бы тогда к Кормаку, чего тут сидишь? – иронично сказал Локхарт.

– А у него же никто дольше трёх месяцев обычно не задерживается, – хохотнул худой лохматый парень со снайперкой – Фред. – Условия у «Лосей» – просто отстой. У меня там знакомый одно время лямку тянул.

– А кто такие Омар и Кохрейн? – простодушно поинтересовался Джеймс. Из всех нас он был самым новичком – и трёх месяцев ещё не прослужил в «Изоляции».

– Во ты деревня! – даже восхитился Ронни. – Ты откуда такой выполз-то?

– Из Берлина.

– Врёшь.

– Не вру!

– Не врёт, – ухмыльнулся Фред. – И правда есть такой городишко под Сан-Антонио – бывал как-то проездом. Дыра дырой, если по-честному.

– Омар Абдель Муса и Ричард Кохрейн – главы двух самых крупных пиратских банд на Карибах, – объяснил Командор. – Стыдно такого не знать, дружок. Русские и боши за их головы дают по миллиону талеров, если что.

– Вот русские с бошами пускай за ними и гоняются, – проворчал Фред. – Я тогда с Береговой охраной ходил в облаву на Омара – из двух десятков кораблей вернулось меньше половины.

– Двадцать первый век, – флегматично произнёс Нильс. – Со спутников газеты читают, а два самых настоящих флота найти не могут.

– Значит, не очень-то и хотят найти, видать, – хмыкнул я. – Ладно, к дьяволу морскому этих пиратов, у меня вот ещё какой вопрос наметился…

4

Высадились мы под покровом ночи с юго-восточной стороны острова. Спустили две надувные лодки и на них выгрузились на берег, после чего Хосе увёл «Альбатрос» к соседнему необитаемому острову, чтобы не привлекать лишнее внимание.

После этого, спрятав лодки в прибрежных кустах, мы двинулись сквозь джунгли на север.

Признаться, никогда не понимал ненависти многих к джунглям. Я-то как раз плохо переносил холод, а не жару. Да, мокро и сыро, а духота и влажность душат со страшной силой, но зато нехолодно. Мелочь? Да нет, совсем не мелочь.

Знаете, что такое настоящая русская зима? Холодно, много снега и ветер. И при этом ты должен что-то делать – тащить аккумуляторы, разворачивать шланги или заниматься ещё чем-нибудь столь же концептуальным. А уж жизнь в палатке – удовольствие вообще из последних. В джунглях или просто тропиках – тебе всего лишь сыро и мерзко. А тут сразу сыро, мерзко, но ещё вдобавок этот проклятый холод, который пробирает до самой глубины костей и остаётся там надолго.