– Псевдонаучных, – поправляет Арсений.

Честное слово, он считает себя бессмертным! Спасает его лишь то, что он за рулем, а я еду рядом. Так что я глубоко втягиваю воздух, заглушая свою злость, и продолжаю.

– Во-вторых, я его составляю накануне, Фома неверующий!

Шереметьев отвлекается от дороги на долю секунды, чтобы одарить меня таким ироничным взглядом, что начинает казаться, что он в курсе моих манипуляций. Но это, конечно, бред. Я вела очень тонкую игру.

– И что же вчера ты не специально привела ребенка…

Ага, он все-таки читает гороскопы, которые я отправляю ему по вечерам!

– Это случайное стечение обстоятельств! – совершенно искренне возмущаюсь я. – Кстати, извини. Я с Филом поговорила. Воспитательную работу провела. Надеюсь, твое мужское достоинство не пострадало.

Блин, звучит неоднозначно. Как будто мне есть дело до его… члена парламента.

– То есть, мне на него, конечно, плевать, – тут же оправдываюсь я. – Но быть ответственной за разрушение чьей-то личной жизни… Надеюсь, твоя подружка на меня зуб теперь втихаря не точит, – заканчиваю и замолкаю.

Три... два... один...

– Нет, – коротко отвечает Арсений.

Ага! Значит подружка все-таки есть! Бедняжка. Хотя наверняка она такая же белобрысая стерва, как и он сам.

– Так зачем ты притащил вчера рыбок? – кидаюсь в бой. Пора переходить к следующему этапу сбора политинформации.

– Немо было невообразимо одиноко в огромном аквариуме, – говорит серьезно.

Что за чушь!

– Но ты же его сбагрил Роме!

– Просто на фоне петушков Немо почувствовал себя ущербным. Не хотелось вылавливать его маленький пучеглазый трупик от тоски.

Я не удерживаюсь и смеюсь. Какой же он балабол! Первостепенная чепуха.

– А Ксюху зачем обо мне расспрашивал? – иду ва-банк.

Арсений заметно тушуется. Хладнокровная броня трещит по швам. Не думал, что я об этом узнаю?

– У Ксюши много достоинств, но молчаливость к ним не относится, – говорит он.

Что правда, то правда. Поэтому наша рабочая дружба за пределы офиса не выходит и чаще всего работает в одну сторону – её.

– Да, она мне все рассказала!

– Я не об этом. Я ничего не выведывал, она сама затеяла разговор, сама же поделилась интересными фактами.

– Интересными? – цепляюсь за это слово.

Шереметьев прокашливается.

– С ее точки зрения – интересными.

Ну да, ну да.

Мы замолкаем. Разговор-допрос зашел в тупик. Чертов Арсений, какой же неприступный у тебя мозг! Почему у тебя на все вопросы всегда есть ответы и к ним не прикопнёшься?

Пока я в своей голове веду недовольный разговор, мы подъезжаем к типографии. Дождь уже не на шутку разыгрался, барабанит по стеклу – дворники не успевают смахивать. Как же добежать до входа и не промокнуть до нитки?

Арсений крутится, подыскивая парковочное место, но с этим довольно туго. Как и везде.

– Выходи, – тормозит возле входа.

– Ты станешь тут? – удивляюсь я, отстегивая ремень.

– Нет, там дальше есть место, – кивает на лобовое стекло.

Там дальше – это в километре? Но кто я такая, чтобы возражать. Главное мне не придется тащиться через грязь под проливным дождем в бежевых туфлях.

Я открываю дверцу, выскальзываю наружу и очень быстрым шагом добегаю до навеса над входом. Сзади шуршат колеса отъезжающей машины. Я ныряю в здание и сразу направляюсь искать менеджера. Выглядит типография именно так, как я себе представляла: большая, шумная и фиг кого выцепишь. Обычно Ирина сама ездит с ними разбираться. Да и не так часто мы печатаем поэтические сборники, раз в квартал проходит конкурс для читателей и лучшие произведения собираем в сборник и дарим в качестве приза победителям. На удивление, это очень популярная штука.