– Что ж, – заметил Роджер, снова усевшись, и взял в руки список, – проблема интересная, с исторической точки зрения, разумеется. Вы сказали, что все эти люди были из одного прихода? Тогда, должно быть, они принадлежали к одному роду, или клану. Я вижу, некоторые из них носили фамилию Фрэзер?

Клэр кивнула:

– Да, все они выходцы из одного места. Небольшой шотландской фермы под названием Брох-Туарах. Известна больше под местным названием Лаллиброх. И они действительно принадлежали к клану Фрэзер, хотя никогда не признавали лорда Ловата главой рода. Эти люди присоединились к восстанию на самом раннем этапе. Они принимали участие в битве при Престонпансе.[5] Люди же Ловата присоединились к ним только при Куллодене.

– Вот как? Интересно.

Обычно в восемнадцатом веке все мелкие фермеры умирали там, где прожили всю жизнь. И хоронили их на сельских кладбищах, предварительно сделав запись в церковной книге. Похоже, что Красавчик принц Чарли, попытавшийся в тысяча семьсот сорок пятом году завладеть шотландским троном, нарушил привычный порядок вещей. Во время голода, последовавшего за битвой при Куллодене, многие шотландцы эмигрировали в Новый Свет, другие двинулись с пустошей в города в поисках еды и работы. Остались лишь немногие, верные своей земле и традициям.

– Это материал для потрясающей статьи, – сказал Роджер, размышляя вслух. – Проследить за судьбой нескольких человек и на их примере выяснить, что же произошло с целым народом. Жаль, если все они действительно погибли при Куллодене, но всегда есть шанс, что хоть несколько человек да уцелели.

Он бы наверняка занялся этой проблемой, если бы Клэр Рэндолл его попросила.

– Да, думаю, что смогу помочь вам, – заключил он и был вознагражден ее теплой улыбкой.

– Правда? Но это же просто замечательно! – воскликнула она.

– С радостью, – ответил Роджер. Сложил листки и опустил на стол. – Займусь безотлагательно. Однако расскажите, как прошло ваше путешествие из Лондона.

Беседа перешла на более общие темы, Рэндоллы рассказывали ему о своей поездке, о том, как плыли через океан, о том, как добирались из Лондона. Но Роджер слушал не слишком внимательно. Мысли его были поглощены предстоящим исследованием. И одновременно он испытывал чувство вины – за то, что хочет заняться делом, времени на которое у него просто нет. С другой стороны, проблема страшно интересная. Вполне возможно, что ему удастся сочетать работу над ней с разборкой рукописей его преподобия. Он знал, что в гараже хранятся сорок восемь коробок с надписью на каждой: «Якобиты. Разное». При воспоминании о них он снова почувствовал слабость в коленях.

Усилием воли он отогнал мысль о гараже и внезапно заметил, что разговор принял совсем иное направление.

– Друиды? – озадаченно спросил Роджер и с подозрением уставился в свой бокал.

Неужели он забыл добавить себе содовой?

– Разве вы о них не слышали? – разочарованно спросила Клэр. – Но ваш отец, то есть его преподобие… он довольно много знал о друидах, хотя, возможно, не слишком афишировал свои знания. Вероятно, он счел, что вам рассказывать о них не стоит.

Роджер задумчиво почесал в затылке, ероша густые черные волосы.

– Нет, не припоминаю. Вы, вероятно, правы, он не принимал все эти россказни всерьез.

– Не уверена. – Клэр положила ногу на ногу. Луч солнца нежно отсвечивал на чулке, подчеркивая изящество длинной стройной икры. – Когда я была здесь последний раз с Фрэнком… Боже, с тех пор прошло целых двадцать три года! Так вот, тогда его преподобие говорил ему, что обнаружил местную группу… гм… современных друидесс, если можно так выразиться. Уж не знаю, насколько они были настоящие… Вполне вероятно, что нет.