– Даже не представляете насколько. Мы уже опробовали.

– А твой щит? – спросил Кайсаров Александра. – Почему раньше не показывал?

Корф усмехнулся и ответил довольно язвительно:

– Так не было необходимости. Валей преодолел бы его с лёгкостью, а вы, господа, с тем оружием, которое у вас было, не смогли бы навредить мне при всём желании.

– Ах, ты ж… – Рафаэль покачал головой, но, правда, тоже с улыбкой. – Не мог не напомнить, да?

Гораев и Меликов с интересом слушали этот разговор. Им были известны не все подробности событий на пятивокзальной площади. Гидеон выдал только необходимую информацию – кто такой Корф, что с ним случилось, и почему он принял решение работать с ФАЭБ. А вот с каким боем его «уговаривали», об этом Турмистров умолчал.

Но сейчас Гидеон, наконец, отпустил команду, сказав:

– Всё, господа, расходимся. Бельская, Кайсаров, после отдыха жду на ужин. Пообщаемся, наладим личный контакт. У нас всего один вечер на это.

Отправив Ровену и Рафаэля с Меликовым и Гораевым, Турмистров с укором взглянул на Александра.

– Всё в рамках, – произнёс тот.

– Сделай одолжение, сужай их, – строго заметил Гидеон. – И что за допрос Кайсарову?

Александр задумался на мгновение и ответил:

– Он меня удивил.

– Как и всех, – вспомнил и о своём удивлении Турмистров. – А не так прост, как кажется.

Корф утвердительно кивнул, согласившись с верностью этих слов, и внезапно попросил:

– Гидеон, покажите мне ещё раз его личное дело.

Турмистров вопросительно вскинул бровь, но конечно не отказал:

– Хорошо, пойдём. У меня в кабинете.

С новой экипировкой разобрались довольно быстро, так что уже минут через сорок Ровена и Рафаэль с упакованной формой, усиленными руножилетами, рунабрами специальной модели стражей ФАЭБ, и ещё парой новых устройств зашли в служебную квартиру в жилом корпусе. Небольшой угловой лофт на восьмом этаже с красивым видом на город. Помещение разделялось на зоны кухни и спальни ажурной металлической перегородкой, было обставлено просто, но довольно уютно.

За спиной вошедшей Ровены захлопнулась дверь, и раздался звук упавших на пол вещей. Бельская невольно усмехнулась и обернулась, зная, что увидит. Рафаэль, закрыв дверь, бросил на пол экипировку, сложил руки на груди и с довольно интересной улыбкой смотрел на Ровену.

– Дорогая, – произнёс он, и Ровена засмеялась: – О, нет, нет, не надо.

– Нет? – Кайсаров медленными шагами направился к ней. – Что, это обращение дозволено только господину барону? Нам босякам так не подобает?

– Эй… – Ровена нахмурилась.

– Шучу, – Рафаэль, подойдя, обнял её. – Я, конечно, знал, что вот именно так всё и будет, – усмехнулся он. – Но думал, что Корф всё-таки выдержит хоть какую-то паузу. Но нет, его наглое благородие борзеет очень быстро.

Ровена обняла Рафаэля в ответ, посмотрела в его глаза. Почему-то показалось, что они изменились. Раньше была лишь золотая окантовка по радужке, но сейчас тонкие золотые волокна протянулись от зрачка со всех сторон.

– Тебе не о чем переживать, – уверенно сказала Бельская.

Как бы ни был очарователен и уникален Александр, она любит Рафаэля. Ровена спросила себя: может ли быть по-другому, и ощутила ответ от сердца. Оно говорило: нет.

Кайсаров наклонился к ней, коснулся губ.

– Я знаю, – спокойно произнёс он. – Если бы у меня было сомнение, Ровена, я сказал бы об этом до того, как прибыть сюда.

Бельская вздохнула с облегчением, лаская пальцами шею Рафаэля, а он уже расстёгивал пуговицы на её кителе. Не стал снимать его, просто так же ловко расстегнул блузку и застёжку лифчика впереди. С ремнём и молнией брюк Ровены легко справился левой.