— Хотим, — сказала Маша.

— Очень, — сказал Женька.

— Хорошо. Смотрите внимательно. Сейчас будет плавный и длинный правый поворот. Сразу за ним — перекресток. А за перекрестком — магазин круглосуточный, ярко освещенный, и придорожное кафе.

— Ну-ка, ну-ка, — сказал Женька.

Дорога стала забирать вправо. Свет фар скользнул по краю леса и снова лег на дорогу, а затем высветил перекресток впереди и какой-то одноэтажный покосившийся барак с заколоченными крест-накрест окнами. Пять секунд, десять... и вот уже перекресток вместе с бараком остались позади.

— Видели? — воскликнул Никита. — Поворот есть, перекресток на месте, а магазин с кафешкой исчезли! Вместо них какая-то развалюха. Ничего не понимаю!

— Мы же водки не пили сегодня вроде, — сказал Женька. — Но, честно сказать, я этого барака не помню. С другой стороны, не уверен, что помнить должен.

— Я тоже не помню, — сказала Маша. — Но это ни о чем не говорит.

— Да не было здесь никакого барака, — упрямо помотал головой Никита. — Ребята, я, правда, не вру. Магазин здесь был всегда. И кафешка.

— Всегда? — спросила Маша. — Как лукойловская заправка?

— Ну, не всегда, конечно. Но лет пятнадцать — точно. А то и больше.

— А до этого? Неужели барак с заколоченными окнами?

— Издеваешься, да? — вздохнул Никита. — Нет чтобы помочь.

— Да чем же я тебе помогу, Никитушка? — удивилась Маша. — Я эти места и не знаю почти. Да ты не расстраивайся, бывает. Сейчас доедем до Москвы, придешь домой, ляжешь спать, а наутро все встанет на свои места. Включая голову.

Никита хмыкнул и ничего не ответил, а Женька с энтузиазмом принялся рассказывать о том, как он однажды перепутал очень похожие остановки электрички, сошел раньше, чем нужно, и долго не мог понять, куда подевался нужный ему дом в дачном поселке.

— Сосны-то вроде те же, а дом — тю-тю. Два этажа, между прочим, кирпичный. И гараж еще рядом. Нету! Туда-сюда, все равно нету. Испугался уже, что крыша у меня окончательно поехала, — закончил он. — Пока добрые люди не подсказали, в чем дело.

После чего подумал, вздохнул и добавил:

— Правда, был я, признаться, крепко выпивши.

Некоторое время друзья молчали, слушая гул мотора и наблюдая за поднявшейся уже довольно высоко луной.

— В любом случае мимо Москвы мы не промахнемся, — сказала Маша, — потому что едем на восток.

— Верно, — согласился Женька. — Север прямо перед нами — вон она, Полярная.

— Не обижайся, — толкнула Маша Никиту плечом. — Но я и правда очень плохо помню, что там было по сторонам дороги. Тем более что ехали мы сюда днем, а возвращаемся ночью.

— Все нормально, — буркнул Никита. — У меня, наверное, и вправду какой-то глюк приключился в мозгах. Я уже заметил два знакомых указателя. Скоро Москва.

Но оказалось, что Москва еще не очень скоро, и они сами не заметили, как под звук мотора и легкую тряску (шоссе ближе к Москве явно улучшилось) впали в смутную полудрему, в которой почти утратили чувство времени и расстояния. Во всяком случае, когда грузовик затормозил на обочине, никто из них не смог быстро сообразить, в каком именно месте на въезде в столицу они находятся.

— Все, ребятки! — крикнул водитель, высунувшись из кабины. — Приехали, Окружная. В саму Москву я не еду, предупреждал.

Поеживаясь от ночного холодка, они слезли на землю.

— Где мы? — спросил Женька. — Что-то не узнаю...

— Если дальше пройти, — сказал водитель, — то в конце концов попадете на Кутузовский.

— Ага, — глубокомысленно изрек Женька. — Все равно не узнаю. Ну и ладно. Главное, доехали.

Он полез в задний карман, вытащил бумажник, достал оттуда деньги и протянул водителю.