– Но…

– Все, я сказал. Выполнять.

– Я что должен ответить «есть»?

– Глядя на вас, уважаемый, я сделал вывод, что оттого, что вы не служите в доблестных рядах вооруженных сил, армия только выиграла. Ну, а мне достаточно услышать всего одно слово, «слушаюсь», и отпустить вас с миром баюшки.

По-стариковски кряхтя, Смирнов пошел к выходу.

– Круто ты с ним, Николаич, – одобрительно заметил сторож. – Завтра найдет повод и нажалуется на тебя в администрацию.

– Да бога ради! Сергеич, моя дубленая задница все выдержит, ты присматривай за этим жуком.

– За это даже не переживай, уж я пригляжу. Сам-то иди, отдыхай, намаялся за день.

Оставшиеся дни пролетели быстро, даже успели побывать в городке, прихватить пожитки. Утром шестого июня офицеров, одетых в гражданскую одежду и кроссовки, УАЗик выгрузил у здания районной администрации и уехал в часть. Здесь уже стояли две гаишные «девятки» с экипажами для сопровождения, два автобуса «Икарус», потрепанные, древние, один из них на ходу, под – двигателем второго раритета расползалась жирная черная масляная лужа. Монзырев сразу осознал, что эта телега никуда уже не поедет, но, прослужив в армии не один год, не удивился, к такому бардаку был привычен.

На площадке перед зданием, для принудительного отдыха были собраны в толпу подростки обоего пола. Перекурив, Анатолий подошел к контингенту.

– Внимание! Призывники, построились, – громко подал команду. – Посчитаем вас.

Обратившись к ответственному клерку, выяснил, у кого списки отъезжающих.

– У вашей медсестры. Мария Васильевна, подойдите к нам, пожалуйста. У вас списки?

Детвора, галдевшая, но все-же соблюдающая подобие строя, поддерживаемого в том числе и тремя представителями милиции, с любопытством смотрела на Монзырева, во взглядах читался вопрос: «Чего ожидать от тебя, дядя?»

Рядом с Монзыревым прорезались две девушки, обе с небольшими походными сумками, в коротких юбках и футболках по сезону, на ногах босоножки на шпильках. Тут же сунулись к Толику:

– Извините, мы немного задержались.

– Не задержались, а опоздали на полчаса. Если б мы вовремя выехали, сейчас бы добирались перекладными. А где еще одна?

– Галина уже должна была быть. Мы не знаем. Прозвучал в один голос ответ студенток.

– Ладно, вон стоят двое орлов, – Монзырев указал взглядом на своих офицеров. – Пока двигайте к ним, ожидайте.

Отвернувшись, он со списками подошел к автобусу, оттуда скомандовал:

– Сейчас буду зачитывать фамилии, услышав свою – загружайтесь в автобус. Знакомиться будем в лагере.

Посадка началась, гомоня и подсмеиваясь, кто над чем, дети полезли в автобус. А вскоре Монзырев понял, что все не влезут. Усадив в автобус большую часть народа, он впихнул в гаишные машины еще восемь человек, и все равно оставалось четырнадцать детей.

– С этими что делать? – обратился к клерку от образования. – Еще транспорт есть?

– Может, потом за ними приехать? – неуверенно спросил тот. – По поводу транспорта я не уполномоченный.

– Я вижу, что ты не упал намоченный, тебя еще в детстве уронили на сухой бетонный пол. За такую работу, я бы тебя сейчас с большим удовольствием уронил на асфальт, во-он в той луже машинного масла, может, тогда у вашей братии совесть проявляться хоть иногда будет, – брезгливо отвернувшись от представителя гражданской власти, с досадой прикинул последовательность вероятных телодвижений. – Сорок один километр в одну сторону, сорок один – в другую. Еще неизвестно, доедет ли этот монстр на колесах до места, уж больно вид у него стремный, да и загружен под завязку.