– Когда тебя уже вышвырнут из Братства? – бросил напоследок Василевский.

– Уйми свою фантазию, малыш, – ухмыльнулся Макс, провожая насмешливым взглядом удаляющуюся парочку.

Невеста Василевского! Твою ж мать, Китти-Кэт, как тебя угораздило?! Впрочем, может, дебилы – ее личный фетиш, кто знает?

Однако несмотря на показную браваду, последняя фраза Васи заставила Макса внутренне напрячься. Похоже, слухи, бродившие в Братстве последние несколько месяцев, о том, что Василевский-старший старается подмять под себя Совет магистров, успели стать реальностью. Не рискнул бы Вася изображать из себя боевого петуха на глазах у всего ресторана, если бы не был уверен, что папаша его поддержит. Гаденыш всегда был слишком труслив, чтобы выходить на прямой конфликт, предварительно не обеспечив себе группу поддержки. А значит, сегодняшние намеки Савельева на то, что Максу нужно срочно озаботиться собственным положением в Братстве, обретали иной смысл: за Макса взялись всерьез и теперь методично обкладывают со всех сторон. Еще и девку свою ему подсунули. Если до этого Макс подозревал, что она работает на магистрат, то теперь был уверен, что информацию Бергер будет сливать конкретно Василевскому. Черт! Что ж так все хорошо-то?

Снова захотелось курить, и Макс привычным жестом хлопнул себя по карманам в поисках сигарет, но тут же вспомнил, что оставил их в машине. Да и выйти покурить не получится – на улице сейчас наверняка разворачивается семейная драма. Или почти семейная, но драма – сто процентов. А Макс может не удержаться и все-таки втащить Васе, серьезно усложнив себе этим жизнь.

Катя выскочила из ресторана и, едва дождавшись, когда захлопнется дверь, резко развернулась к Игорю:

– Ну, и что это было?

– Это я тебя должен спросить!

– Так спроси! – рявкнула Катя.

– Не смей повышать на меня голос, – губы Игоря побелели и превратились в тонкую полоску, глаза опасно прищурились.

– А ты не смей меня оскорблять!  Я абсолютно ничем этого не заслужила!

– Ты вела себя… – он запнулся, – неподобающе!

От такого заявления Катя даже слегка опешила:

– Что значит “неподобающе”? Будь добр, выражайся яснее.

– Не думал, что мне придется объяснять тебе очевидные вещи.

– Значит, не такие уж они очевидные!

– Вы почти целовались! Если бы я не подошел…

– Это неправда! – голос Кати звенел от возмущения. – Мы просто разговаривали.

– Вы сидели непозволительно близко. И это видели люди, которые знают меня и мою семью.

– Непозволительно близко? – Катя не могла поверить своим ушам. – Между нами был стол, Игорь! Что такого особенного увидели эти твои люди, что ты решил устроить скандал?

Василевский вдруг сделал шаг вперед и схватил ее за локоть.

– Ты моя будущая жена, – прошипел он. – Мы на днях объявим о помолвке. У тебя должна быть безупречная репутация.

Катя даже отшатнулась, глядя в его перекошенное лицо.

– И чем же повредил моей репутации обед с Шевцовым? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал твердо, несмотря на то, в груди все сжалось от несправедливости.

– Шевцов очень скоро лишится лицензии – это уже вопрос решенный. И тебя не должны лишний раз видеть в компании этого ушлепка.

– Лишится? – оторопела Катя. – Как? С чего ты взял?

– Это не твоего ума дело. Не вздумай еще раз где-нибудь появиться вместе с ним, – Василевский сильнее сдавил ее локоть.

– Мне больно, Игорь. Отпусти сейчас же! – опомнилась Катя и резко выдернула руку из захвата. – Как ты это себе представляешь? Мы работаем вместе. Через час должны быть в больнице, где нас ждет клиент. Мне, может, паранджу надеть, чтобы нас не видели вместе?