За моей спиной тихо переговаривались капитан Хейвуд и миссис Джонсон. Повернувшись, я увидела совершенно милую картину, как старушка похлопывает капитана по руке, а тот улыбается ей так, как мне никогда не улыбался. Мне вообще, как правило, доставались от него лишь нахмуренные брови и недовольно поджатые губы. Ну и пусть! Мне все равно! Через пару дней я о нем вообще не вспомню! Ну может быть через неделю. Ну во всяком случае, через месяц точно забуду эту ямочку на щеке, когда он улыбается. Шекс! Вот ведь заноза полицейская!

-Ах! Мне уже пора уходить. Засиделась я в гостях. Дорогая, ты же помнишь, что в выходные мы ждём тебя к нам на обед! И ты, Ник, тоже обязательно приходи! Хенк будет очень рад поговорить про СаливанЭкспресс. Они вроде бы в этом году вышли в полуфинал? Вам будет о чем поговорить с моим стариком. Ну не буду вам мешать, молодёжь!

-Элен, я обязательно буду! Не сомневайтесь!

Миссис Джонсон радостно улыбнулась и упорхнула, оставив нас с капитаном наедине, в тягостном молчании. Пока мужчина убирал со стола остатки позднего завтрака, я порылась на полках, проверяя, что из запасов у меня осталось. Надо бы отдать все, что есть миссис Джонсон. Но как это сделать не вызывая подозрения?

Пока я переставляла банки в привычном для меня порядке, сзади неслышно подошёл капитан. Я почувствовала его, но не стала поворачивать голову. Достаточно того, что я сегодня с утра обнаружила себя полуобнаженной в своей постели.

Мужчина за моей спиной тоже хранил молчание. Лишь когда я не смогла дотянуться до верхней полки, чтобы поставить банку с какой-то крупой, которую я в жизни никогда бы не стала готовить, капитан протянул руку и перехватив её, водрузил на самый верх. Жаль только, что при этом ему пришлось приблизиться ко мне практически вплотную. Моя спина ощутила ряд пуговиц на его рубашке. В носу у меня защекотало от запаха лосьона после бритья.

26. Глава 25

Капитан все так же молча убрал руку. Но почему-то не отошёл. И я, если бы у меня вдруг возникло подобное безумное желание, могла с легкостью отклониться назад и облокотиться на него. Но я, конечно же не стану этого делать! Потому выпрямив спину, упорно делала вид, что меня особенно интересует вот эта пара долгоносиков, что завелась в крупе, в банке, что я держала в руках.

Мои волосы возле уха колыхнулись, щекоча шею, стоило лишь капитану тихонько вздохнуть. Потом его рука, невероятно загорелая по сравнению с моей и покрытая мелкими золотистыми волосками, потянулась и забрала злополучную банку из моих ослабевших рук.

-Если в крупе завелись насекомые, её следует выкинуть. Вам в детстве о таком не говорили? Наверно так же как и о том, что холодильник следует освобождать от испорченных продуктов.

-Да?! Так это из него так пахло? Я думала у меня кто-то сдох под полом.

-Мы с Кристофером вынесли тухлятину и помыли его. Вам только остаётся включить его в розетку и пользоваться. Если конечно он вам нужен. Вы же вроде как собираетесь уехать, не так ли мисс Райс?

Я вздохнула и решилась. Повернувшись к капитану, я рассчитывала на то, что он отодвинется. Или лучший вариант для меня: вообще отойдёт на безопасное расстояние. Однако этот истукан так и остался стоять, заправив большие пальцы рук за ремень. Разглядывая своё отражение в его начищенных ботинках, я упустила тот момент, когда его руки опустились на стол, по обе стороны от меня. Оказавшись таким образом пленницей в кольце его рук, я была вынуждена поднять глаза вверх. И снова этот серьезный взгляд зелёных глаз. И упрямо поджатые губы. Меня бросило в жар. И я порадовалась, что надела легкое домашнее платье. Однако оно сыграло со мной злую шутку. Вырез у него был достаточно глубокий. И, как мне показалось, взгляду капитана открывалось слишком многое, учитывая его рост. Сердце в груди гулко забилось и был шанс, что капитан тоже это слышит. Во всяком случае он протянул руку ко мне и провёл пальцем по шее, спускаясь вниз. И вот его палец уже у самой границы с платьем. И под его рукой бьется моё сердце. Спустившись чуть ниже, чем это позволительно правилами приличия, настырный палец проник за край платья и поддел серебряную цепочку, на котором висел обсидиановый медальон. Вытянув его из-за ворота платья, капитан Хейвуд, хрипло произнёс: