– Я подумаю.

– Подумай. Только, глупостей не делай.

Тётка оборвала контакт, и я подсознательно ожидал гудки отбоя. Настолько реальной была связь. Словно, по телефону поговорил. Но гудков не было, Удобно, вообще-то. И единицы на сотку не надо покупать. И, так, что я узнал? А узнал я то, что кроме приграничных стражей есть, ещё, и городские. И задачи у них разные. Это, если сравнивать пограничников и полицию. Пограничники охраняют границу и, в большинстве случаев, ловят мелких нарушителей. Но, иногда, бывают прорывы крупных бандформирований, и, тогда, они вступают в самый настоящий бой. А полицейские имеют дело с уголовниками, которые, на моджахедов, естественно, не тянут. Зато, их полно, от карманников до мокрушников. И копы с ними ежедневно сталкиваются и, постоянно, рискуют нарваться, или на нож в подворотне, или на выстрел из-за угла. Да, скорее всего, аналогия верная.

Ну, меня, пока, никто никуда не звал. Да и, вряд ли я, сейчас, сойду за полноценного бойца. Детский сад, который я устраивал с чайником и яичницей, это, всё-таки, не оружие против монстров, пусть, даже, и мелких, как говорила тётка. А, судя по её словам, эта пакость и ко мне заявиться может. Пожалуй, надо прекратить свои эксперименты с силой. Не до конца, конечно. Буду медленно и осторожно постигать силовые линии и изучать их свойства. Надеюсь, таким образом, я не привлеку к себе слишком много внимания.

Надо бы чаю попить. Рука сама потянулась к силовым линиям, но я вовремя опомнился, хлопнул себя по лбу и пошёл на кухню. Пора отвыкать. Ножками всё надо, по старинке. И делать всё ручками. Чай, не барин.

И, всё-таки, отгородиться полностью от внешнего мира не получилось. Старые знакомые, товарищи и, просто, соседи, периодически врывались в мой мир и вытаскивали меня на свет, заставляя общаться. Хотя, признаюсь, после всех метаморфоз, произошедших со мной в последнее время, общение давалось мне с трудом. Так и сейчас. Те же друзья, у которых я гулял под шашлыки и гитару прямо перед аварией, снова вытащили меня к себе на дачу. И отказаться было неудобно. Как-никак, они чувствовали себя немного виноватыми в том, что со мной произошло. Правда, ребята были приятно удивлены, найдя меня бодрым и совершенно здоровым. Ожидали увидеть полную развалину, инвалида-колясочника, наверное. Пришлось посидеть с ними на свежем воздухе, вежливо улыбаясь шуткам и подпевая нашим традиционным песням.

В город попал уже затемно. Пораньше не получилось. Машины своей нет, поэтому, пришлось ждать, когда, кто-нибудь из друзей нагуляется и прихватит меня с собой по пути. Они меня к подъезду довезти хотели, но я наглеть не стал, а выбрался из машины на перекрёстке и двинул по тротуару. Путь в мой двор шёл через арку, обычно, освещённую одинокой лампочкой, подвешенной над облезлой дверью в одной из стен. В этот раз, лампочка не горела. Видно ничего не было и, только, на выходе из арки просматривалась часть освещённого двора. В темноте особо ярко ощущался неповторимый амбре, состоящий из запахов кошачьей и человеческой мочи, гниющих отбросов и псины.

Откуда-то из угла послышалось сдавленное покашливание, и ледяной ветерок прошёлся по позвоночнику, предупреждая об опасности. Я шагнул к ближайшей стене и, на всякий случай, оглянулся. Свет, падающий от фонарей уличного освещения, загородили два силуэта. Похоже, ждали. Вряд ли, меня лично. Скорее всего, наркоты, какие то, на дозу шибают. Вот, и лампочку специально вывернули. Эх, темно-то, как! И, почему я в стройбате служил, а не в спецназе каком-нибудь? Сейчас бы, одному пяткой в нос, второму – кулаком в печень, третьего – на болевой, а остальные – в рассыпную, подвывая от ужаса. Увы, ничего этого я не умею. Хотя…