Но я убрала листок обратно в ящик. Неохота мне сейчас возиться с картами. Деньги пока есть.

— А чего опасаются? — ради интереса уточнила я.

— Вдруг там ловушка какая магическая, кто его знает. У нас магов маловато, ковырнем и взлетим на воздух. — Олаф красочно развел руками, показывая, куда именно «мы» будем лететь.

— Ясно. Покажешь её?

— Ты будто не видела, — удивился он, дернул себя за вьющуюся прядь.

— Видела, но захотелось рассмотреть подробнее. Можно?

— Вообще-то туда доступ запрещен, — Олаф закусил губу, раздумывая. — С другой стороны, ты же её притащила. Так и быть, пойдем.

Я выдохнула с облегчением и приготовилась запоминать диадему в подробностях, чтобы потом зарисовать её до мельчайшей черточки.

Иначе получу от Грегга, которого не устроит абы какой вариант.

— Слышал, очнулся твой мужик, — как бы между делом сказал Олаф. — Гильдия правосудия на него рукой махнула, да? Не стали разбираться?

— Угу, — я умолчала, по какой причине стражники потеряли к нему интерес.

— Ну а ты чего? Будешь настаивать на том, чтобы его засадили за решетку? Нет? — Я покачала головой, мол, бесполезно это. — А что тогда? Не хочешь с ним пообщаться?

А сам смотрит на меня, скосившись. Понятно, донесли уже, что я ходила в лечебницу.

— С ним бессмысленно общаться. Он немой.

Олаф погрустнел. Ожидал, видимо, каких-нибудь подробностей.

«А ты хорошо спросила?» — разгоняя кровь, зашевелилось в черепной коробке, ударило по вискам.

***

Разумеется, Грегг остался недоволен моей вольной интерпретацией диадемы. Тут, видите ли, недостаточно развернуто начертила, а тут вообще непонятно: конус или овал. А свечение какое: желтое с золотым или золотое с желтым? Оказывается, есть разница.

— Сам бы шел и смотрел, — обиделась я за своё творчество. — Я поисковик, а не художник.

— Оно и видно, — приятель схватил листочек и гордо удалился с ним в комнату.

Ну а я до обеда промаялась без дела, затем всё-таки вернулась в гильдию и достала задание о границе участков. Всё лучше, чем бездельничать.

Остаток дня прошел за изучением планов местности. Скучно. Монотонно. Сиди и сверяй карты вековой давности. Они обновлялись каждые пять лет, поэтому нужно было перелопатить кучу бумаг. В итоге нашлась неточность: двадцать лет назад картограф напутал с границами, и ничейный пруд перешел к одному из участков. Так что соседям не о чем спорить. 

Всё, дело сделано. Можно получать законную плату.

Я вернулась из городского архива за полночь, тотчас завалилась спать и провалилась в сон, как только голова коснулась подушки

***

Мужчина стоял в моей комнате и смотрел на меня сверху вниз. Бездвижно, точно окаменев. Губы его сжались в тонкую полосу. Меж бровей залегла глубокая морщина. Я укуталась одеялом, кожей ощущая свою наготу.

— Что тебе нужно? — спросила с раздражением. — Чего ты хочешь?

Промолчал, лишь сделал шаг вперед, протянул руку, прося принять её. Я помотала головой. Не хочу. Уходи, пожалуйста. Я устала просыпаться среди ночи и задыхаться, вспоминая очередной кошмар.

— Что нужно? Хороший вопрос, — заговорил мужчина, и шрамы его вновь начали полыхать изнутри.

Он скорчился, но остался стоять, лишь ладонь сжалась и бессильно разжалась. Я скинула одеяло, вскочила с кровати. Мужчина окинул моё тело взглядом. Долгим таким, сосредоточенным. Даже заинтересованным.

— Да объяснись же ты по-человечески!   

— Ты спрашиваешь, но не ждешь ответа, Ольга Трозз... — зашептал сквозь боль, а затем всполохнул точно сухое полено.

Он ещё и загадками разговаривает?!

Бесы!

***

Пятая бессонная ночь подряд. Мужчина появлялся как по расписанию, врывался в мои сновидения, руша их на осколки. Я выпивала успокоительные травы — он пробирался через них. Пыталась уснуть после кошмара — не могла сомкнуть глаз.