– Ты себе лучше яйца отрэжь, импотент, пилят! – зло выкрикнул Бероев. – Если живым возьму, то на кол посажу тебя, пса, клянусь всеми мамами Кавказа. Вы еще и за Беслан ответите.

– И-ии, собака! Выгляни сюда!

– Ладно, выходи вперед со стволом вниз, стреляем вместе, как в кино! Или струсишь, морда чеченская? Готов? Если согласен, то я встаю.

– Резать буди-им! Кожу сни-имим! – противоречиво донеслось из-за рубки.

– Ладно пугать-то, говори что хочешь. Если немного, то разойдемся краями, без крови. Это я тебе обещаю, капитан Бероев.

Я уже понимал, что тут идет нормальная психологическая война, по своим старым сволочным правилам.

– Хорошо, капитан. Я выйду, но ты не стреляй, да? Много не попрошу, вам останется, – решился абрек. – Только не стреляй, а то спалим пароход, мы все солярой облили!

– Облили они… – усмехнулся армеец. – Ладно, начинаем переговоры! Я встаю.

И встал. Из-за рубки медленно вышел нохча-главарь, тот, что в федеральном, сам на взводе, однако ПМ смотрит вниз. Второй кавказский пират выглядывал из-за угла, но на палубу не выходил. Этот все еще сжимал перед собой обрез, другой рукой поддерживая раненое плечо. Главчечен встал почти под нами, у носового конца – наверное, надеялся успеть перерубить канат. Бероев оглянулся, наклонил голову к нам, будто советуясь, и снизу кистью чуть махнул Сергею – давай, мол. Почти сразу из-за зубца звонко хлопнула «бенелька», по железу взвизгнула картечь, и террорист из Старого Мира, не успевший стать таковым здесь, кулем повалился на палубу. Одновременно с этой локальной трагедией случилась и вторая – еще два быстрых выстрела меткого прапора все так же аккуратно уложили на палубу последнего бандюка.

– Опять я им наврал, – задумчиво молвил Руслан. – Может, я все-таки плохой?

Кончилась война, спасли судно.

Сталкер посмотрел на меня, молча показал глазами на ствол, я кивнул: «Забирай, твое». Армейцы не спрашивали – «попробуй, забери» называется. Владимир Викторович воспрянул духом.

– Алексей Александрович, так это… Пойду я со своими к причалу, мне же пароход принять надо. А то видите, сколько тут охотников бегает.

– Руслан, выдели сопровождение капитану судна, действительно надо бы прибрать технику. И трофеи собрать – их мне принесете, а там решим, – безапелляционно сказал я. – Ключ от ворот у тебя? Только больше никого не выпускать, пока не проведем первичной разведки местности.

Кивнув, Бероев подозвал к себе прапора и отдал команду.

Ну и что мы приобрели? Я склонился над стеной.

Кто-то тихо кашлянул за спиной. Прекратив разглядывать судно у причала и трупы, устало оглянулся. О, уже и Лагутина тут! Вполне понятным образом наш шериф Уксусников не смог удержать коменданта крепости: умеет эта женщина себя поставить. Клим тоже подошел, встал позади меня.

– Елена Михайловна, хорошо, что вы пришли. Я вот что подумал… Надо бы как-то успокоить людей. Займитесь, прошу вас. Вот прямо внизу у лестницы поговорите коротко. Сообщите им, что все идет по плану, скоро будем обедать, кое-что добыто, ну, сами чуть позже все увидите. Вместе со всем пищеблоком через пятнадцать минут прошу ко мне. Весь цех берите – там таскать прилично, ну и мужиков надо на мешки… Бандитов мы шлепнули, судно отстояли, потерь нет, только приобретения. В общем, впереди забрезжило, так и доложите по службам. Конечно, нам бы профессионального психолога в штат – шок у людей снимать.

– Так был у нас психолог, – невозмутимо ответствовала комендант, вместе со мной со спокойным любопытством оглядывая поле боя на стене и внизу. Там уже суетилась набранная Коломийцевым команда парохода.