Когда очень успешные руководители со всего мира приезжают к нам в институт и начинают сравнивать списки своих приоритетов со списками, отражающими реальность, как недавно это сделали вы, и когда они применяют свои отточенные деловые навыки и мышление для анализа «бизнеса под названием “я сам”», то их, как правило, захлестывает поток эмоций – замешательство, гнев, ощущение предательства по отношению к другим и самому себе, негодование, разочарование. В мире бизнеса никто из них никогда не допустил бы таких вопиющих несоответствий. Однако почему-то в сфере собственной жизни, которая имеет наибольшую значимость, подобным расхождениям дается зеленый свет. Проницательность и рациональность, позволяющие им столь успешно решать деловые вопросы, куда-то пропадают, когда речь заходит об оценке итогов своей жизни.

Всегда интересно слушать, как наши клиенты пытаются дать рационалистическое объяснение расхождению между тем, как они хотят жить, исходя из своих самых сокровенных ценностей, и тем, как действительно проходит их жизнь. Их ущербная и неубедительная логика шокирует даже их самих. Обычно подобные объяснения звучат следующим образом: «Я еще достаточно молод. У меня есть время все это изменить. Я не могу сделать это прямо сейчас, но как только моя жизнь станет немного поспокойнее, я займусь личными делами».

Подумайте вот о чем. Как потеря физического здоровья может негативно сказаться на реализации ваших главных приоритетов из первого списка? Если мы готовы тратить время и силы на свою карьеру и дом, разве не должны мы с такой же готовностью вкладывать энергию в сохранение своего тела и ума, учитывая, что эта задача имеет первостепенное значение?

В 2010 году во время своего выступления на конференции TEDxSydney, посвященного достижению баланса между работой и личной жизнью, крупный бизнесмен и писатель Найджел Марш очень точно резюмировал то, о чем думают многие-многие люди: «Жить я буду тогда, когда выйду на пенсию, дети покинут отчий дом, жена разведется со мной, мое здоровье будет подорвано, у меня не останется ни друзей, ни интересов». Слушатели покатились со смеху.

Эта книга говорит, во-первых, о неспособности определенных видов достижений создавать ощущение непреходящей значимости и, во-вторых, о неспособности успеха вызывать сиюминутную радость. Много людей откладывают радость на то время, когда добьются успеха. Однако слишком часто этот момент так и не наступает. Не существует финишной линии, которая указывает нам на то, что эта конкретная гонка закончена и теперь – в данный момент – пришло время наслаждаться ее результатами. Поэтому мы говорим себе: «Хорошо. Я испытаю счастье, когда покорю следующую вершину – это уж точно». Однако если вы постоянно говорите себе «Я буду счастлив, когда…», то можете не сомневаться, что никогда не почувствуете себя по-настоящему счастливым: части вашего высказывание следует поменять местами. Установки на счастье недостаточно – если достижение не обладает длительной внутренней ценностью или если оно рассматривается главным образом как приобретенный товар, а не процесс, то счастье вряд ли наступит.

Несколько лет назад на занятии в HPI один из слушателей вызвался рассказать свою историю. Его отличало крепкое телосложение, а из его анкеты я знал, что он обучается у нас, чтобы стать инструктором по персональному росту. «Я все понимал совершенно неправильно, – смело начал он свое выступление, – потому что с самых ранних лет купился на мысль о том, что, прежде чем к тебе придет счастье, ты должен преуспеть в жизни. Поэтому мне нужно было добиться какого-то очевидного успеха. Я поставил перед собой цель: выиграть чемпионат мира по боксу. Я сказал себе, что если когда-либо этого добьюсь, то буду счастлив, потому что это будет означать, что я стал успешным человеком. Благодаря этому убеждению я сохранял преданность своей цели на всех соревнованиях, на всех уровнях моего пути к успеху. Я был одержим ею. Я не мог думать ни о чем, кроме того, что должен выбиться в люди. Все остальное было подчинено достижению этой цели. И вот в один прекрасный день я завоевал звание чемпиона мира. Счастье, которое я ощутил, было невообразимым. Просто фантастическим. Но это было не то, что я ожидал почувствовать; это ощущение не было глубоким. На самом деле это было, скорее, облегчение, чем радость. А затем та радость, которую я