– За каким чертом я должен гробить вам карьеру? – удивился Марселлас. – Идите, кадет. Если вас не искромсают вышестоящие начальники, к тридцати вы получите лампасы. Идите – вас ждет то, чего вы достойны. И не забывайте – думать, думать… раз уж у вас это так хорошо выходит.
Виктор неловко поднялся, отдал честь и шагнул к двери.
– Продолжайте оставаться гуманистом, – вдруг произнес Марселлас.
И идиотски хохотнул ему в спину.
Глава 5.
Рауф так и знал, что они полезут именно из этой самой щели. Метрах в трехстах от площадки, представлявшей собой относительно ровный треугольник посреди дикого нагромождения замшелых серо-зеленых скал, была еще одна дырка, но уж больно неудобно она выглядела, – слишком заметна, просто отверстие в скале, ее и обнаружили сразу же, при первом облете. Рауф отнюдь не считал, что имеет дело с идиотами. Он и катер замаскировал так, словно ждал врага, оснащенного целым арсеналом прицельно– наблюдательной техники. Откуда ни смотри, катер был всего лишь безобидным зеленым холмом, поросшим отвратительно колючим, жестким, как проволока, местным кустарником. Взлететь, разумеется, он мог в любую секунду.
Пятерка дозорных, расставленных в самых нелепых точках периметра, усердно изображала дегенератов. Солдаты рылись в земле, подражая свиньям на трюфельной охоте, швыряли в рычащий и трясущийся бур разнообразные булыжники и демонстративно прикладывались к полевым флягам.
И так двое суток.
Геологи работали посменно. Бур, сложная семидесятитонная конструкция, уходил все глубже и глубже, почти постоянно подавая на поверхность образцы пробиваемых им пластов. Ночами площадку освещали огромные белые прожекторы, поднятые на легких решетчатых опорах. Рауф не сомневался, что они погаснут в первые же секунды нападения. Многократно проинструктированные геологи шутили, что наступившая тьма будет командой на бег в укрытие.
В три часа пополуночи наблюдатель, неотрывно глядящий на большой плоский валун, что врос в грунт за скалой к югу от площадки, сообщил, что в щели под ним появились двое людей.
– Ричфилд и Кински, – произнес в лежащий перед ним шлем Рауф, – походите взад-вперед и ложитесь на грунт. Вы спите… только не одновременно
Через минуту улегся, подложив под голову кусок породы, дозорный северной стороны. Чуть позже, отбросив в сторону окурок, свернулся под кустом юго-восточный. Наблюдатель, зарывшийся в камни на почти плоской вершине скалы, осторожно пошевелил крохотным хвостиком видеоголовки.
– Один высунулся, – доложил он. – Наверное, ему плохо видно.
– Ага, – отозвался Рауф.
«Как всегда, на рассвете, – решил он, ворочая затекшей шеей, – как всегда. Хоть бы что-нибудь новенькое придумали. Хотя, впрочем… у них нередко получалось и так.»
Разведчики исчезли в норе.
Рафаэль Рауф достал из-под панели томик Йонга и в сотый, пожалуй, раз подумал, если бы не сложные измышления шефа, он просто заложил бы в туннель хорошенькую вакуумную мину да и завалил бы всех гостей к чертям собачьим. Но шеф считал, что вслед за исчезнувшей группой неизбежно придут сородичи покойников. А вот они-то, по его мнению, должны увидеть трупы… Рауф не всегда мог понять, чего именно добивается его обожаемый командир. Правда, раз за разом получалось так, что все сложнокрученые замыслы приносят успех. Иногда уж вовсе непостижимый…
– Пятеро! – вдруг взвыл наблюдатель. – Еще трое! Еще трое! Еще пятеро! Еще…
«Вот черт, – успел подумать Рауф, прежде чем его пальцы машинально метнулись к сенсору общей тревоги.
На площадке не произошло почти ничего. Дозорные все так же тупо спали или пялились в бездонный звездный шатер над головой, бур по-прежнему урчал, пара геологов, стоя возле приемника-анализатора, разглядывала слабо светящийся зеленоватый экран, на котором отображались неведомые Рауфу параметры пластов. Задергался лишь дежурный оператор, сидевший в прозрачной кабинке на высоте трех метров над землей. Он нервно распахнул выпуклую пластикетовую дверцу и сбросил вниз легкую составную лесенку. Один из геологов поднял голову и что-то сказал ему. Кивнув в ответ, оператор принялся спускаться – демонстративно неторопливо, как очень уставший человек…