Ноги Штольберга подкосились, и он без сил опустился на кресло.

– Черт побери, все сорвалось… – пробормотал он. Алгис Аббебе разразился громкими проклятиями.

Он продолжал лежать на полу и никак не мог подняться.

Шарим с глубочайшим презрением посмотрел на своих соратников. Ох, как ему хотелось прикончить обоих недоумков! Но рано, пока рано…

Он встал и, подняв руки, громогласно крикнул:

– Прошу слова, уважаемые сограждане!

Тотчас араб ощутил мощный телепатический удар откуда-то из зала, но сумел парировать его. Селия недооценила его ментальные способности. И вообще она многое недооценила.

– Пограничники, вы выслушали обе стороны, – громко произнес Шарим, обводя зал холодным взглядом. – Не буду рассуждать, кто из нас прав, а кто – нет. Все это словесное дерьмо мне надоело. Вопрос стоит иначе: кто за нас, а кто против нас? Чейн не вернется, это ясно каждому болвану. А значит, новые выборы неизбежны. Тогда зачем с этим тянуть?

– Это переворот! – воскликнул Клайн.

Шарим скупо улыбнулся.

– Поживем-увидим, когда заварушка закончится. Если победим мы, князья, то пограничники назовут наши действия первыми честными и демократическими выборами в Клондайке.

– Народ никогда не поддержит вас! – возразил Клайн.

Шарим расхохотался.

– А что такое народ? Это стадо быдла, которое нужно держать в страхе и покорности. Наши сторонники станут погонщиками быдла и получат свою долю. Ну, пограничники, выбирайте! Кто с нами, пусть покинет этот зал!

Шарим повернулся и быстро покинул ложу. За ним последовали два других князя, хотя каждый шаг давался им с большим трудом.

В зале поднялся невообразимый шум. Все вскочили со своих мест и начали что-то выкрикивать. Кое-где завязались драки.

Клайн с насмешкой посмотрел на перепуганного мэра.

– Ну что, Донатас, доигрался? – спросил он. – Вот к чему привело твое дурацкое заигрывание с князьями. Теперь ты можешь оказаться в числе заговорщиков против законной власти. Чейн с тебя шкуру спустит, это как пить дать!

– Да, да, конечно, вы совершенно правы, – пробормотал насмерть перепуганный мэр. – Я должен немедленно навести законный порядок… Полиции, надо побольше полиции…

И Популас с неожиданной для такого тучного человека быстротой покинул зал, скрывшись в одном из тайных выходов. Вслед за ним ринулись присяжные.

Спустя полчаса в зале осталось не более трети людей. Среди них были Селия и несколько других жриц храма Судьбы. В отличие от возбужденных и веселых пограничников, они выглядели встревоженными. Селия отвела Клайна в сторону и тихо сказала:

– Эрих, у меня дурные предчувствия… Немец беззаботно рассмеялся.

– Чепуха! Сегодня мы здорово уели этих сволочей… Ты видела, какая физиономия была у Шарима? Этот наглец не ожидал, что кто-то посмеет помешать его планам. Но больше всего я рад, что удалось наступить на хвост этой гадине Францу Штольбергу, – лицо Клайна помрачнело. – У нас с ним давние счеты.

Селия нетерпеливо кивнула.

– Да, я знаю, что он причастен к гибели твоего деда… Штольберг крайне опасен. Мне кажется, что он может зайти очень далеко.

Брови Клайна удивленно выгнулись.

– Что ты имеешь в виду? Думаешь, я боюсь этого старого…

Внезапно послышался звон. В разбитое окно влетел дымящийся шар и упал на широкий подоконник. От едкого дыма люди стали сразу же кашлять.

– Слезоточивый газ! – крикнул один из пограничников. Он подбежал к окну и хотел было вышвырнуть гранату наружу, но вдруг согнулся и упал на спину. На груди расплылись три кровавых пятна.

– Черт побери, да эти мерзавцы стреляют через окна! – закричал пожилой пограничник. – Надо смываться, парни!