Однако холодным инеем поселившиеся думы внутри моего уставшего от жизни разума, с каждым прожитым часом, днём, неделей, всё глубже и глубже вонзаются в моё ослабевшее от возраста и болезней сердце.

Ну что же, сама виновата. В своё время не захотела выходить замуж. Воротила нос в ожидании настоящей любви, что сумеет потрясти душу, наполнить чернильную всепоглощающую пустоту смыслом. Всё ждала, когда увижу вспышку, способную разжечь целое кострище неистовой страсти, да так, чтобы потерять себя в омуте глаз любимого. Ведь на него были все надежды для превращения меня в по-настоящему счастливую женщину.

Но череда молодых лет сменялась зрелыми годами. Мужчины переставали замечать моё всё больше с каждым годом покрытое морщинами лицо. Стройное девичье тело с возрастом становилось тучным и дряхлым и напоминало нелепую через пень-колоду — развалину, в своем забытье лепечущую что-то невообразимо несуразное. Больше не было прежних восторженных взглядов, бросаемых в мою сторону. Исчезли попытки завязать знакомство, одобрительных свистов не стало от слова совсем.

Так я и осталась, самой что ни на есть настоящей, никогда не знавшей мужской любви, старой девой.

И теперь сижу совершенно одна в давящей маленьким пространством однокомнатной квартирке с низкими потолками и понимаю, что никто перед очами смертного одра не поднесёт мне стакана воды для последнего живительного глотка. Эх, не видать мне, как своих ушей, предзакатного невероятного облегчения!

Дурой была. Надо было выходить замуж не по любви. У меня хотя бы могли быть дети и внуки…

Но что уж теперь. Когда наступят финишные минуты жизни — рядом не будет родной души, способной выполнить мои последние предсмертные желания.

- Так, хватить киснуть! — сказала я сама себе, тихо бубня под нос. — Ей-богу, квашня какая-то! Совсем расклеилась, старая!

По телевизору во всю крутили одно и тоже: рекламу с новогодней мишурой, призывы сделать вакцинацию и прочее в таком же духе. Включила просто для фона, а то дома было тихо, как в гробу. Даже шумные скандальные соседи ушли, по-видимому, в отпуск. А может, наконец, их полиция забрала. Ох, и крику было неделю назад. Посуда и мебель летали, потолок ходуном ходил!

Раздался звонок телефона, прервавший мои размышления.

Я отложила вязание в сторону и, тяжело кряхтя, с трудом поднялась с кресла. Правую ногу опять отсидела и поэтому, заметно прихрамывая, добралась-таки до тумбы, на которой лежала старая потрепанная, видавшая виды, кнопочная моторолла. На экране высветился незнакомый номер.

- Алло, слушаю, — ответила я.

На том конце некоторое время звучала музыка, потом раздался приятный тембр молодого человека:

- Добрый день, Светлана Емельяновна! Вас беспокоит сотрудник службы безопасности Сбербанка. Вынужден сообщить, что в системе произошел непредвиденный сбой, в результате которого может пострадать сохранность ваших денежных средств. Чтобы это предотвратить, продиктуйте, пожалуйста, полные данные вашей карты.

«Да, ладно! Вот шельмец!» — подумала я и ответила:

- Ась? Я вас плохо слышу!

Молодой человек снова начал повторять то же самое. Не иначе как по бумажке читает. Двоечник!

- Ой, как же так! У меня там три миллиона рублей! — картинно вздохнула я. — Ой... Сердце... — тяжело начала дышать в трубку, добавляя красочные нотки кряхтения.

- Успокойтесь, пожалуйста, не стоит так переживать! — взмолился паренёк. Ага, как же! Такие «мильоны» почем зря пропадут!

Я перестала строить из себя умирающего лебедя, а потом поинтересовалась:

- Так, а откуда вы звоните?