– Боря, если хочешь трахаться ночью – женись. Если хочешь трахаться днём – купи мотоцикл. Хочешь трахаться и днём и ночью – купи фотоаппарат. – И снова залился громким смехом.

Через два дня спокойно перебрал в боксе своей противотанковой батареи двигатель, продул, просушил и следующий месяц ездили с семьёй на природу без приключений. Сыновья и жена уже с нетерпением ждали каждое воскресенье, чтобы укатить куда-нибудь в новое место. И мы уже не представляли себе выходные без этих увлекательных поездок. Тут ещё прикупил неплохой железный гараж с подвальчиком, постепенно превращаясь в собственника и куда из квартиры перетащил весь ненужный хлам, который жалко было выкинуть и была надежда куда-нибудь всё-таки его пристроить.

В одно из прекрасных воскресений, мы с семьёй поехали на Учебный центр, где была масса грибных мест. Отлично провели время, набрали грибов. Довольные поездкой возвращались из леса через танковую директрису по танковой трассе. Глубокая колея была разбита вдрызг и мне приходилось резво лавировать среди куч вывернутых гусянками и засохших до каменной крепости глиняных глыб, переходя из одной глубокой колеи в другую, кренясь из стороны в сторону. В очередной раз, резко вильнув передним колесом, в последний момент увидел здоровенный серый булыжник, наполовину торчавший из глины на краю выбоины.

– Чёрт…, – только и успел выругаться, как под ногами негромко лязгнуло и я опасливо глянул вниз, – блинннн…., – и было от чего.

Верхушкой булыжника начисто срезало педаль переключения скоростей. Нет бы ехать дальше на второй скорости и так потихоньку и доехали бы до гаража, но сдуру заглушил двигатель и стал сокрушённо разглядывать остатки маленького железного пенёчека оси педали. И только сейчас понял глупость с заглушкой двигателя. Завести я то его заведу, но вот тронуться теперь с места могу только на задней передаче и то на асфальте. А тут в драбадан разбитая танковая трасса.

– Чёрт…, чёрт…

Переживал и прикидывал, что делать дальше недолго, увидев со стороны леса обильно пыливший в нашу сторону танк. Что он делал в воскресенье, под вечер в поле меня не интересовало и быстро договорился с лейтенантом, остановив танк. Достал длинную верёвку из багажника и мигом связал мотоцикл с танком. После чего залез на мотоцикл и разрешающе махнул рукой и тут же пожалел, что не проговорил с лейтенантом детали буксировки, в частности скорость буксировки. Но было поздно, танк громко заревел, резко дёрнул с места и мы вскачь понеслись по разбитой насмерть танковой трассе. Танк летел, как по асфальту, лейтенант на башне целеустремлённо смотрел вперёд, совершенно не интересуясь, как там поживает негаданный прицеп с людьми. А наш мотоцикл и нас всех седоков, мотало на нём, как в хороший шторм. Жена еле держалась на заднем сиденье, с ужасом глядя на детей в коляске, которых чуть ли не выкидывало из люльки на каждой танковой ухабине и при каждом манёвре и их спасала только мёртвая хватка рук за железные поручни. Я же помимо того, что сам еле держался ещё и рулил, делая всё, только бы мотоцикл не перевернулся. Нас бы с женой просто скинуло и сильно побились, а вот детей с их мёртвой хваткой накрыло бы коляской и размазало в твёрдой колее с острыми зазубринами краёв. А лейтенант продолжал беспечно торчать в люке башни и хоть бы оглянулся назад скотина….

Когда мы всё-таки живые выехали на асфальт перед будкой руководства, мы даже с женой не поверили – что все остались целы, а не валялись вдоль танковой трассы растерзанными куклами.