– Нет, – скупо бросил он, настойчиво выпихивая девушку на улицу.

– А как?!

– Мне бы не хотелось обсуждать с тобой мою личную жизнь. – Игорь гордо вскинул голову. – Ты не находишь, что это слишком?

– Я нахожу, – саркастически ухмыльнулась Поля, – что «слишком» было всё остальное, что я делала предыдущие десять лет. И после всего, что между нами было, у тебя поворачивается язык говорить такое? Это с дворником личную жизнь обсуждать неприлично! А я имею право знать!

– Что ты орёшь? – зашипел Игорь, оглядываясь по сторонам. – Давай, конечно, посвятим в наши разборки всех!

– Ой, я думала, что тебе, наоборот, в кайф, когда девушка орёт как резаная. Сам же говорил…

– Не перевирай мои слова!

– Не перевирай, – проворчала Полина. – Мы, писатели, такие, нас хлебом не корми, дай переврать хорошего человека. И всё равно, не уходи от ответа. Мне любопытно: когда вы спарились, если я только-только у тебя жить начала?

– Перестань оскорблять мои чувства!

– Ах, сколько патетики! А про мои чувства ты подумал?

– Да какие чувства? – кисло и даже с некоторой жалостью Игорь посмотрел на Полину. – Мы просто жили вместе, и ты ждала, что я на тебе женюсь! И всё! Это не чувства, это просто… Это жизнь. А я так не хочу! И как только появился шанс, который бывает один на миллион, я им воспользовался. Да, я скотина, я тебя подвёл, предал! Это всё у тебя на лбу написано, можешь не озвучивать. Но, положа руку на сердце, разве ты бы так не сделала? Когда понимаешь, что у тебя есть выбор: жить с человеком только ради того, чтобы оставаться в его глазах порядочным, или жить полной жизнью, испытать то, что дано немногим, но где-то там оставить женщину, которая будет считать тебя подлецом! Да, это моя плата, и я буду жить и мучиться!

– Ха, – поморщилась Полина. – А у тебя на лбу написано, что мучиться ты не будешь. А если и будешь, то очень недолго. И ты всё время озвучиваешь какие-то оскорбительные для меня вещи, чтобы я разоралась, наговорила в ответ чего-нибудь ужасного, и это уравняло бы нас. Думаешь, я голубоглазая дурочка с пузыриками вместо мозга и не понимаю элементарных вещей? Не надо недооценивать окружающих. И да, я бы тебя не бросила вот так, как это сделал ты. Потому что не считала, что ты для меня всего лишь человек, в глазах которого я хочу оставаться порядочной! По-моему, этого слишком мало для десятилетней дружбы. Хотя какая дружба… Мы просто спали вместе. Два уважающих друг друга человека периодически спали вместе, ходили в гости – в общем, скрашивали друг другу досуг как престарелые компаньонки. Ведь так, да?

– А что, нет? – Игорь почти насильно затолкнул Полю в машину и сел за руль, злобно хлопнув дверью.

– Ну, тебе виднее.

– Да, мне виднее.

Всю дорогу они молчали. Полина всё никак не могла осознать происходящего. За последние полчаса она узнала столько всего, что её мировоззрение перевернулось с ног на голову и сейчас таращилось на окружающую действительность очумелыми глазами подвешенной за хвост обезьянки. Внутри нарастала боль, отдававшая горечью и тягостной пустотой. От тоски и чувства безвозвратной потери даже немного подташнивало. Но это не было потерей близкого человека. И больно было не от того, что разбилось сердце. Если смотреть правде в глаза, то оно, кажется, и не разбилось вовсе. А вот обида была. Огромная, тяжёлая.

За что с ней так?

И юрким червячком извивалась мелкая мыслишка: отомстить. Мелкая не в моральном плане, а именно с точки зрения размера. Она была какая-то хилая, тощая и слабо обдуманная. Именно она и подтолкнула Полину соврать, что вот-вот выйдет книга. А как она выйдет-то? И даже если издать за свой счёт, то что – идти к Игорю хвастаться, что ли? Нет, ерунда какая-то. Надо, чтобы он сам вдруг понял, что именно потерял. Понял и начал кусать локти, да. В тоске и горе. А она гордо и снисходительно бросит на него прощальный взгляд и уйдёт за горизонт. Только это можно было считать точкой в их отношениях.