Среди камней крыльца и кое-где на стенах начал прорастать мох. Его тоже отравила тьма, добавив к сочной зелени большую часть черного цвета.

Я шагнула ближе. Заставила дверь открыться. И замерла, прислушиваясь к ощущениям. Предстояло найти точки, откуда сочится яд противоестественного.

Однако у паучьей части меня, очевидно, имелся какой-то свой план. Она сорвалась с браслета, удачно приземлилась на лапки и бодро рванула куда-то в глубь дома. Короткое мгновение я потратила на то, чтобы изумиться. Потом же порадовалась ее нынешнему размеру, благодаря которому паучиха оставалась хорошо видна даже на некотором расстоянии, и побежала следом.

Фь. В замирье я бегала, конечно, но всего каких-нибудь пять шагов, до того как срабатывал перенос. А тут… дыхание мгновенно сбилось и начало неприятно резать в боку.

Зато паучиха, кажется, нашла одну из точек, распространяющих темную силу.

– Молодец, – пробормотала я, отстраненно отмечая, что в последние сутки она ведет себя как настоящий фамильяр.

Но я продолжаю чувствовать ее, как саму себя. Тут ничего не изменилось.

Правда, я бы все заработанное золото отдала, чтобы поговорить с опытной Судьбой… и с кем-то из ведьм, пожалуй. Ну, после того, как его заработаю. У меня уже тысяча вопросов!

Комната когда-то была жилой. На стенах сохранились остатки розовой с золотом отделки. В самой светлой части помещения стояла маленькая кровать. Разглядывать множество сломанных и разбитых предметов не было нужды, чтобы определить, что это детская.

Следующий вывод напрашивался сам: похоже, здесь убили Судьбу, и место ее гибели стало первой точкой, из которой распространяется тьма. Его же подтверждала паучиха, замершая на полу. Многочисленные лапки чуть подрагивали, тело серебрилось от силы… а на небольшом расстоянии вокруг становилось светлее.

Последовательность действий у меня осталась та же.

Сначала изумиться.

Потом…

– Что ты делаешь?! – Самостоятельность плетущей пугала, как если бы моя рука или нога внезапно начала жить отдельной от меня жизнью. – Ты не сможешь поглотить все. Мы не такие сильные. Даже Аима не смогла бы, я думаю.

Мы же не боевые маги какие-нибудь. Сила Судеб в ином.

Но оказалось, что паучиха лучше меня знала, что и в каких пределах нам доступно. И она вовсе не собиралась выпивать всю местную тьму. Смысл? Все равно через несколько дней, через неделю самое большее, наползет новая.

Напитавшись достаточно, она принялась двигаться вокруг меня, выплетая тончайшую паутину из серебра, Вечности и силы. Еще даже не касаясь кожи, творение плетущей покалывало. Однако в нем ощущалась не та тьма, которая разлилась вокруг. Что-то совсем другое.

Магия, лишь немного замешенная на власти Судеб.

Уж себе-то я доверяла, поэтому позволила паучихе закончить.

Сформировавшаяся паутина вспыхнула, замерцала, обхватила меня коконом, прильнула к коже – и пропала. Впиталась. Растворилась во мне. Некоторое время я еще ощущала искры внутри, по всему телу, прямо под кожей, но вскоре и они затихли. Стали естественной частью меня, пусть и на время.

Ну, я думаю, что на время. Не могла же я сейчас заполучить ведьминский дар насовсем?

Выполнив свою часть работы, паучиха вернула привычный размер, и вскоре скрылась в браслете.

Дальше дело за мной.

Я привыкла управляться с нитями, после них любое другое вмешательство в мироздание казалось незначительным. Так что сейчас я легко приняла новые способности и прикрыла глаза, прислушиваясь. Так и есть, здесь два мощнейших разлома. Один прямо у моих ног, и другой – там, где спрятали убитую Судьбу. Банально, но Никанора выбрала для этого свою собственную семейную усыпальницу.