Не найдя вариантов, она неловко заползла на диван, попутно пытаясь натянуть рваную майку на грудь.

– Уже ниоткуда, – прошептала она. – Деревню сожгли, людей убили.

– Ага, это я слышал. А как револьвер починила?

Девочка потупила взгляд, нервно покусывая губы. Молчание затянулось. Что-то она знала, но не спешила говорить.

– Давай-ка, милая, поиграем в оракула, и я предскажу твоё будущее. Когда большой парень по имени Эзрен чуть остынет и включит голову, он задастся тем же вопросом. И захочет получить тебя назад. Ты с ним уже познакомилась, так что должна понимать: нежности от него не дождёшься. Думаю, для молчаливой воровки, он подготовит богатую программу пыток и вырвет из тебя нужную информацию. А потом убьёт. И молись, чтобы быстро. Я бы на его месте растянул удовольствие.

Девочка вжалась в спинку дивана, но смогла набраться храбрости и прохрипела:

– Вы, дикари, только и умеете, что пытать, трахать и убивать!

– Чем же ещё заниматься посреди мёртвой пустыни? Сейчас идёт война за каждый плодородный кусочек, ведь всем хочется жить. Это то, что мы не можем контролировать. Это инстинкты, которые заставляют бороться до последней капли крови.

Мои инстинкты прямо сейчас взывали не к выживанию, а к размножению. Я бы легко мог взять силой хрупкое тело. Сорвать остатки проклятой майки, скрутить на диване и трахнуть так, как никто ещё не трахал. Но меня влекли не только внешность и цвет волос. Мне нравилась в ней тайна.

– Не всё… оружие, – едва различимо прошептала она и, кажется, испугалась собственных слов. – Не всё могу починить.

– Сама научилась? – строго спросил я.

Девочка снова замолчала и ушла в себя. Почему же с бабами сложно даже после конца света?

Я устало вздохнул и встал с кресла, направляясь к столику со спиртным. Гостья тут же встрепенулась и внимательно отслеживала каждое движение.

Воды среди бутылок не оказалось. Ценный алкоголь спускать на незнакомку жалко. Я плеснул в кружку мутной жижи от местных сомелье. Чёрт его знает, из чего они гнали эту гадость, но уверен, в ней можно найти всю таблицу Менделеева.

– Хлебни. – Я вложил кружку в дрожащие руки. – Пойло отвратное, но горло мигом продерёт. Хоть говорить нормально сможешь.

Она с недоверием понюхала содержимое и тут же сморщила носик. Запашок был ещё тот, но неприлично отказывать хозяину дома.

Девочка собралась с духом и одним махом проглотила самогон, морщась всё сильнее.

– Этим только людей убивать! – прорезался грозный голосок.

– Универсальное средство, – усмехнулся я в ответ. – Можно пить, дезинфицировать раны, чистить оружие и даже заправлять тачки. Но мы не закончили. Кто тебя обучил? Мы же здесь тоже не дураки собрались, кое-что можем. Но раз Эз был уверен, что револьвер не подлежит ремонту, значит, пробовал починить.

Девочка откашлялась и бросила на меня презрительный взгляд:

– Дурак твой Эз. Там всего-то пружину надо было поправить.

Неплохо. Спиртное ударило в голову даже быстрее, чем я предполагал. Деваха расправила плечи и уже без страха смотрела на меня. Такая маленькая и такая храбрая. Ещё одна кружка и мы станем лучшими друзьями.

– Парень показал? Он жив? Что ещё умеет?

– Отец, – тихо ответила она и снова отвела взгляд. – Он умеет всё, но не работает на головорезов.

– Жив?

Тишина. Глаза горели хмельным огнём, но мне хотелось развязать её язык. Я забрал кружку и снова наполнил её. Гостья вертела жестянку в руках и смотрела, как плещется мутная жидкость, но пить не спешила.

– Он не будет на вас работать, даже если вы его озолотите.

– Золото сейчас никому не нужно. Я могу пообещать сохранить жизнь любимой дочки, если он нам поможет.