Будто застала меня за чем-то криминальным, честное слово. А я всего лишь с Ником, который, полностью игнорируя мое присутствие, уже сосется с незнакомой куклой.

И рядом со мной пасется, судя по всему, ее подружка.

— Привет, — стреляет в меня глазками.

Просто супер, твою мать.

— Оля!

Моя девушка резко разворачивается и за пару шагов скрывается в толпе.

Дерьмо!

— Стой! — ору, но без толку. Перекричать музыку просто нереально. — Оль!

Иду, куда глаза глядят, грубо толкаюсь плечами.

По херу.

Оля все не так поняла, и меня бесит, что я оказался заложником тупой ситуации. Сейчас мне придется ей объяснять то, каким хреном я оказался здесь, а не в своей постели, и почему променял ее на своего друга.

Пока передвигаю ногами черт знает куда, в голове мелькают картинки наших разборок. В последнее время мы часто ссоримся и вздорим. В основном по пустякам. Но сегодня, как я уже говорил, день другой, и случай дрянной.

Решаю, если поймаю, то обниму и поцелую без лишних слов.

Ноги быстро выводят меня из шумного помещения, ведут по тускло освещенному коридору. Ни хрена не вижу, слышу только стук каблуков. Отдаляются. Я тоже ускоряю шаг.

Вот она завернула. Слух улавливает скрип дверных петель. Догоняю, хватаюсь за ручку и, сука, гаснет свет.

Электричество вырубило, что ли? Потому что вместе с темнотой пропадает гремящая позади меня музыка.

Захлопнув за собой дверь, радуюсь, что мы не танцполе. Там сейчас наверняка толкучка и духота во мраке.

Жду немного, когда зрение привыкнет к темноте в помещении и рваное дыхание немного успокоится.

Оттолкнувшись от двери, принимаюсь двигаться в темноте.

Часть комнаты освещена наполовину благодаря мутному свету фонарей с улицы. И отдаленные очертания женского образа в полутьме все же удается разглядеть.

— Постой, — звенит мой голос в тишине, и она замирает на месте.

Еще один шаг, второй — кладу ладони на худенькие оголенные плечи.

Вздрагивает. Тут же разворачиваю к себе, не давая сбежать. Руками держу крепко, прижимаю к себе. Оля не упирается, только дрожит всем телом, позволяя укрывать собой.

Стоим, обнявшись. Она сопит где-то в районе груди, хотя всегда доставала до моей шеи. Я же утыкаюсь носом в волосы, запах которых сжимает грудь.

Так хорошо... Что отлеплять ее от себя не хочется. И так... необычно...

Чуть отстранившись, пытается выпутаться из моих рук.

— Не вздумай... — не даю ей этого сделать. Держу крепче.

Сжимая ладонями непривычно узкую талию, я привлекаю хрупкое тело к себе ближе.

— Я просто... — шепчу, утыкаясь носом в тот же приятный аромат волос.

Просто что?

Мозг не сразу соображает: у Оли формы совершенно другие, и запах не такой нежный, насыщенный сладкой ванилью, отчего обладательницу его хочется сожрать.

Почти осознаю…

Она ли это?

Но я хочу... Схожу с ума по той, кого обнимаю.

Руки не слушаются, тело поддается моему желанию, губы тянутся к дыханию у себя на подбородке. И не промазывают. Накрывают пухлый рот, бессовестно пробуя его вкус. И забираю себе...

Мягкий.

Сочный.

Сладкий.

Этот вкус. Эти губы. Словно клубничные.

Отметаю всю хрень, что творится в моей башке, и принимаюсь нагло пожирать восхитительный рот.

М-м-м...

Блин. Мне мало!

Ее губы передают тепло моим, и по всему телу растекается огонь. Сливаясь с ними, я чувствую ее страсть, движение каждого своего мускула и барабанящий пульс в своих венах.

— Еще, — едва различимый, умоляющий шепот мне в губы.

Зависаю на мгновение…

Она хочет еще? Что ж, держись.

Углубляю поцелуй и дурею, когда разрешают это сделать, накрывая меня с ног до головы протяжным стоном в ответ.