Но теперь, несмотря на жгучую боль в руке и груди, он мог думать только об одном – о милом серьезном лице Сесили Фокс. Его воспаленные глаза безуспешно искали ее по сторонам.

Ему не терпелось снова увидеть ее.

Пирс Мэллори помог ему забраться на высокую широкую постель, и Оливер не удержался от крика, завалившись на левую сторону. Каждый вдох причинял ему нестерпимую боль. Казалось, его легкие вот-вот разорвутся.

– Спокойнее, дружище, – пробормотал Пирс и стал снимать с Оливера сапоги.

– Спасибо, – едва слышно выдохнул тот.

– Не стоит благодарности, – улыбнулся Пирс.

В это мгновение дверь отворилась, и в спальню вошли служанки – человек шесть, не меньше – со всевозможными корзинками, подносами и стопками белья.

– Желаю скорейшего выздоровления, – с сочувствием сказал Пирс. – Прежде чем оставить вас на попечение здешних хозяек, я хотел бы дать вам совет.

– Слушаю вас внимательно, – пробормотал Оливер, закрывая глаза и чувствуя во всем теле неимоверную усталость.

Склонившись к его уху, Пирс Мэллори негромко сказал:

– Мне известна ваша репутация, к тому же кое-что рассказала о вас моя милая женушка, которой я безоговорочно верю.

От удивления Оливер открыл глаза и увидел на лице Пирса многозначительную ухмылку. Казалось, простоватый фермер намеревался пригрозить ему.

– Что вы имеете в виду, сэр? – недоуменно спросил Оливер.

– Моя жена Элис очень любит своих сестер. До женитьбы я не знал, что такое настоящая семья, и теперь чувствую себя в некотором роде ответственным за леди Сибиллу и леди Сесили. Будучи раненым, вам предстоит оказаться в довольно близких отношениях с самой беззащитной из них. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Разумеется, – подтвердил Оливер. – Но уверяю вас…

– Вот и славно, – бесцеремонно перебил его Пирс. – Давненько мне уже не доводилось дубасить непонятливых озорников. У меня уже кулаки чешутся. Кстати, от моего поместья до Фолстоу не так уж далеко, вы меня понимаете?

– Вы даже представить себе не можете, до какой степени я уважаю леди Сесили, – сказал Оливер. – К тому же мой старший брат Огаст был влюблен в леди Сибиллу.

– Все это так, – проворчал Пирс, – и все же, несмотря на физическую силу леди Сибиллы и ее способность постоять за себя и сестру, я хочу, чтобы вы знали – стоит вам хоть раз сказать или сделать что-либо неподобающее по отношению к леди Сесили, за мной не заржавеет, – Пирс поднес мясистый кулак к носу Оливера, – и я запросто откручу вам башку. Вы по…

– Понимаю! – процедил сквозь зубы Оливер.

– Вот и отлично.

С этими словами Пирс дважды хлопнул его по плечу якобы в знак одобрения, и Оливер невольно вскрикнул от боли.

– Прошу прощения, дружище, – криво усмехнулся Пирс. – Выздоравливайте.

Когда он повернулся и пошел к двери, Оливер скорчил ему вслед недовольно-раздраженную гримасу.

Как только коренастая фигура исчезла за дверью, за Оливера принялись сразу три служанки. То и дело бормоча слово «милорд» и приглушенно посмеиваясь, они стали ловко стягивать с него одежду. Разум Оливера был затуманен болью, но он понял, что служанки собираются раздеть его догола, и впервые за всю свою взрослую жизнь воспротивился этому.

– Эй, вы там! Что это вы затеяли?

Не прекращая ловких действий, одна из служанок ответила с лукавой улыбкой:

– Вам необходимо… принять ванну, милорд.

– Ванну? Но у меня сломана рука! – воскликнул Оливер.

– Не волнуйтесь, милорд, – кокетливо взглянула на него самая молодая служанка, – вам не придется и пальцем шевельнуть.

С этими словами она взяла тонкий острый клинок и решительным движением вытащила его рубашку из штанов.