Несомненно, туземные дамы из зенана слышали, как леди Саммерс откровенничала в тесном кругу приятельниц-ангрези.

– Любит он вычурность, этот полковник, – говорила леди, имея в виду богатое убранство зала. – Он просто пережиток минувшей эпохи, обломок прошлого. И здесь единственный, кто этого не понимает.

– Да. – Одна из матрон, чьи губы были плотно поджаты, поспешно взмахнула рукой, обдавая презрением массу шелковых занавесей вокруг. – Вы не находите, что это немного чересчур?

– Хм, – произнесла леди Саммерс, закатывая глаза. – Просто пошлость.

– А я думаю, это великолепно. – Мисс Катрионе Роуэн хватило смелости пойти наперекор общему мнению. Она взволнованно огляделась. – Чарующе и ярко. Это очень красивый дом. Я просто в восхищении.

– О, моя дорогая! – снисходительно обратилась к племяннице леди Саммерс. – Надо тобой заняться. Необходимо избавиться от подобной наивности, а то даже неловко.

Но его северная богиня была неустрашима.

– Вряд ли меня можно упрекнуть в наивности, тетя Летиция!

Леди Саммерс явно не привыкла к возражениям. Изогнутая дугой бровь взлетела вверх.

– Мое дорогое дитя. Одно-единственное путешествие из Шотландии… Боже, что за дикое место, – леди Саммерс даже передернула плечами, – вряд ли дает право думать, будто ты уже знаешь мир. Но не твоя вина, что твое воспитание столь безнадежно провинциально.

Мисс Роуэн – пылающие огнем волосы и сдерживаемый гнев – замерла, делая паузу, пока прочие дамы, улыбаясь, покровительственно говорили что-то в знак согласия. Потом она заговорила спокойным и обманчиво-тихим голосом.

– Дорогая тетя Летиция, вряд ли можно назвать меня провинциалкой после многих лет, проведенных в школе в Париже.

– В Париже? – ахнула леди Саммерс, даже не пытаясь обрести былую снисходительность тона.

О, какое удовольствие было ему видеть свою богиню именно такой. Катриона Роуэн сделала то, чего не сделала ни одна из женщин этого ограниченного кружка оторванных от родной страны людей. Она с легкостью преподала Летиции Саммерс урок, которого та заслуживала. Катриона Роуэн могла выглядеть эфирным созданием, обернутой в сахарную вату куколкой в этом платье цвета девичьего румянца, но у нее был хребет, стержень, прочный и неподатливый как закаленная сталь. Она спокойно смотрела в глаза своей глупой, тщеславной тетке, предостерегая ее от того, чтобы назвать Париж провинциальным болотом. Что ж, даже Летиция Саммерс не зашла бы так далеко на пути самообмана.

А вот Томас Джеллико, похоже, дал маху. Продолжал обманывать самого себя так хорошо, что не успел подготовиться к тому, что лорд Саммерс представит его Катриону новоприбывшему гостю.

– Беркстед! Вот и вы. Я вас искал. Идите же сюда. Я хочу познакомить вас кое с кем.

Жилы Томаса сковало ледяным холодом. Нет. Лорд Саммерс не может быть столь слеп или столь… Не враг же он себе! Неужели у него нет ни глаз, ни ушей? Неужели не понимал он, сколь порочен, глубоко порочен этот план?

Действительно не понимал. Новый резидент компании решительно подталкивал в спину офицера в алом мундире, чтобы тот подошел к его племяннице поближе.

– Катриона, дорогая, поручаю тебе лейтенанта Джонатана Беркстеда. Лейтенант, а это племянница ее светлости, мисс Роуэн. – Потом резидент снова обернулся к Катрионе: – Позволь рекомендовать тебе лейтенанта Беркстеда; он прекрасный собеседник за столом, моя дорогая.

Томас наблюдал, выжидая. Вот-вот на честном, открытом лице его всеведущей, всевидящей богини появится озарение – чутье на правду ее не подведет. Она увидит этого лейтенанта насквозь! Но мисс Роуэн спрятала коготки, покраснела и с торжественной серьезностью подарила красавцу лейтенанту долгий взгляд из-под рыжеватых ресниц.