Дом старосты мы, как и обещала бабуля, узнали сразу. По сравнению с другими домами в деревне, это были настоящие хоромы. В два этажа, с большим красным крыльцом, широкими ступенями и резными перилами. Двор был огражден высоким забором и на воротах стоял человек. Когда мы подошли, он сразу спросил:

- Кто такие? Чего надобно?

- Нам к старосте надобно. Поди, скажи ему, что если надо помощь, то мы пришли, но долго ждать не будем.

Человек, не открывая ворот, побежал в дом. А я шепотом обратилась к Vetkе:

- С чего ты так нагло? А как выйдут и погонят нас с собаками отсюда?

- Ой, цветочек! Вечно ты драматизируешь. Ты как, вообще, мозгом думать приучена? Или только простейшими рефлексами живешь? С селом явно какая-то засада, бабка дала наводку. Что тут еще думать?

Высказать ей свое мнение об оскорблении моих умственных способностей я не успела. Ворота с лязгом открылись, и человек повел нас в дом.

Староста восседал за столом. Дородный мужчина, лет пятидесяти, остатки куцых волос на голове компенсировали широкие и длинные усы.  Светлая вышитая рубаха, чистая скатерть, изобилие еды на столе – все говорило о достатке и хорошей хозяйке.

- Проходите, гости дорогие, - зычным голосом поприветствовал нас хозяин дома – отведайте угощений, отдохните с дороги.

Маленькие хитрые глазки внимательно перебегали с меня на Vetkу и обратно. Оценивает. Ну и пусть.  А от еды я ни за что не откажусь. Сглатываю горькую слюну, которая стала выделяться в неимоверном количестве, стоило увидеть разносолы на столе, и присаживаюсь на предложенную лавку, напротив старосты. Vetka умащивается рядом.

 - Вот и правильно, – гудит хозяин, наливая нам троим в чарки какую-то мутную жидкость – давайте за знакомство.

- В другой раз, – перебивает радушного хозяина Vetka – поесть мы не откажемся, а вот пить будем тогда, когда  дела сделаем.

- Тогда отобедайте, а потом – дела – настаивает староста – так у нас принято. Сначала хлеб преломить, а потом о делах разговаривать.

Второй раз нас просить не было нужды. Мы, как саранча, накинулись на богато убранный стол. Боже, чего тут только не было! И вареники с картошечкой украшенные жареным лучком и маслом, и курочка с чесноком и зеленью, и блины с мясом, грибами, рыбой, всякие грибочки маринованные без счету, щука фаршированная овощами, рыба жаренная всякая и заливное из нее же с лучком и морковкой. А на сладкое – пирог с вареньем, ватрушки с творогом, несколько тарелок с разными ягодами. Все это щедро запивалось резким хлебным квасом.

От стола мы отвалились, как переевшие пиявки. Резко накатила сонливость и леность. Сейчас бы «Мезим», подумалось мне, изрядно объевшейся.

- Горазды вы есть, гости дорогие, – проговорил хозяин, впечатленный нашим аппетитом – а значит, и до работы расторопные.

Вот никогда не понимала этой связи между отменным аппетитом и хорошей работой.

- Ага, – поддакнула Vetka – давай староста не томи, рассказывай, что в деревне твоей происходит. Зачем мы тебе нужны.

Я сочла нужным вмешаться:

- За угощение благодарствуем.

Моя попутчица только хмыкнула, масляно поглядывая на остатки курицы. Боже, куда в нее столько лезет?!

- История нехорошая, конечно, – начал издалека староста – но таких историй по деревням много всяких бывает. А вот у нас как-то совсем плохо все получилось. В крайнем домике, в том, где вы ночевали, жила у нас женщина. Была она травницей хорошей, лекаркой. Всякую хворь могла вылечить. Красивая была и статная. Многие к ней сватались, да уходили ни с чем. Не хотела она чужого мужчину в отцы для своей дочери. Так и жили они вдвоем.