– Миссис Наттел!!! – чуть ли не заорал я. – Я не видел вашу дочь ни разу в жизни!

Она недоверчиво уставилась на меня:

– Тогда что вы тут забыли и зачем натоптали в моем магазине?

– Я пришел к вам, – терпеливо объяснил я, – поскольку разыскиваю вашу дочь Мари Мэллори в связи с… в связи с тем, что ей причитается наследство.

Наследство – не самое лучшее оправдание, но я так разнервничался, что забыл все более изящные предлоги, которые придумал по дороге в Бристоль.

Похоже, это произвело на миссис Наттел должное впечатление. Теперь настал ее черед краснеть. Нежно-розовая кожа окрасилась густо-багряным, она прижала обе руки ко рту:

– Ой! Так вы, значит, не этот ее Робби?

– Мадам, меня зовут Руперт Венейблз, – представился я, рассчитывая основательно смутить ее в отместку.

– Ой, – повторила она.

Я уже ждал, что сейчас она смягчится и позовет дочку из квартиры на втором этаже или еще откуда-нибудь. Как бы не так.

– А докажите! – потребовала она, как только краска отхлынула от щек. А когда я показал ей визитную карточку, заявила: – Карточку всякий напечатать может!

Тогда я выложил на прилавок водительские права, банковскую карту и чековую книжку. Миссис Наттел рассматривала их долго и придирчиво.

– Заграничный паспорт я с собой не взял, – сказал я не самым вежливым тоном.

На что она заметила:

– Руперт – это на самом деле немного похоже на Робби.

– Ничего подобного, это совсем разные имена, – сказал я.

Она снова взяла мою визитную карточку и задумчиво уставилась на нее.

– Тут написано – разработчик программного обеспечения. Это вы?

Я кивнул.

– А этот Робби говорил, что учится на ветеринара. Да, это разные вещи, – рассудила она. – Но если вы по делу о наследстве, почему вы не юрист?

– Потому что я душеприказчик, – процедил я. – Покойный – Стэнли Чарнинг – указал меня в своем завещании как душеприказчика. Миссис Наттел, ваша осторожность и предусмотрительность выше всяких похвал, но я был бы признателен, если бы вы позволили мне поговорить с Мари.

– Похоже, мне придется вам поверить, – неохотно признала она. – Только Мари здесь нет.

Сердце у меня упало.

– Где она?

– Она поехала к отцу, когда у него обнаружили рак, – сообщила миссис Наттел. – Сама так решила. Я не виновата, что ее здесь нет.

– Быть может, вы дадите мне ее адрес, если не возражаете?

Она возражала. Все это казалось ей крайне подозрительным. Я восхищался ее интуицией, но еле сдерживался, чтобы не скрипеть зубами. В конце концов она проговорила: «Ну, если речь идет о наследстве…» и все-таки дала мне адрес к северу от Илинга.

Я поблагодарил ее и поехал туда. На это ушло полдня. А когда я приехал, то обнаружил, что дом заперт и окна первого этажа забраны ставнями. Соседка сказала, что хозяин в больнице – где-то очень далеко, а где именно, она не помнит, – а его дочка заперла дом и уехала.

Я покатил домой и всю дорогу молча бесился. На шоссе М-25 были страшные пробки. Я свернул и попытался срезать по проселкам – и там каждые полмили были дорожные работы. А объезд через газовый завод!.. Очутившись наконец в собственном дворе, я злобно хлопнул водительской дверцей. Пнул заднюю дверь дома и с грохотом захлопнул ее за собой. Сорвал мокрый макинтош. Обшарил, гремя посудой, кухонные полки в поисках стакана. Вломился, топоча, в свою тихую, опрятную гостиную, налил себе неразбавленного виски и рухнул в кресло. После первого глотка меня осенило. Я выругался, сорвал шейный платок и бросил в камин.

– Если бы я только знал, во что ты меня втянул, Стэн! – воскликнул я. – Если бы я только знал! Все, я сдаюсь. С этой минуты…