– Что-то узнали? – Дарья ждала от старшего следователя сказки. Сейчас такое расскажет, что…

– Едем, у них тут волки водятся. – Петровский проверил, закрылась ли дверца. – Едем. Здание пробили? Что тут вообще?

– Это странно…

– Дай угадаю. Его просто нет в базе. И убитого тоже нет ни в одной базе. Несуществующий труп из несуществующего дома. Поехали. Мне просто необходимо оказаться подальше от этого места.

«Форд» мягко тронулся, Петровский попытался пристегнуться. Получилось не сразу. Даша листала в смартфоне, наконец дошла до нужного:

– Кое-что есть. Нет Общаги. Но в этом месте до войны был Дом с чудовищами. Ничего мистического – просто, когда его строили, а строили в начале двадцатого века, архитектор заключил пари, что сможет разместить на небольшом здании скульптуры тысячи уникальных чудовищ.

– Получилось? – Петровский точно никогда о таком доме не слышал, а вот отвязаться от чувства, что что-то такое видел, не мог.

– Пишут, что получилось, хотя дом небольшой был – пять этажей, но как-то смог… Во время войны дом то ли разбомбили, то ли взорвали, и, если верить городским базам данных, ничего не строили. Пустырь и пустырь.

– А волки и ящерицы среди чудовищ упоминаются?

– Надо посмотреть. – Даше стало интересно. Впервые она видела Петровского таким. Нет, все так же самоуверен и не похудел ни на грамм. А еще – напуган. – Давайте я получу ордер и попытаюсь понять, что тут вообще происходит.

– Давай, товарищ младший следователь. Покопай, почему нет? Хотя… Мой учитель – Семен Абрамович Миронов – как-то сказал мне: «Вася, если ты когда-нибудь окажешься в поле, а на горизонте волки – не думай, не сомневайся, просто беги». Дашенька, вот мне сейчас кажется, что мы очень вовремя оттуда уехали.

– У нас же убийство…

– Умер очень старый человек. Каждый день кто-то умирает.

Следователи уехали, а пустырь перед Общагой начал заполняться такси самых разных мастей.

– Это все очень странно.

Косте нравилось кресло, в котором он сидел, мониторы и бессмысленные рычаги и кнопки. Наверное, бессмысленные, иначе это было бы… Ему не хотелось ни додумывать, ни спрашивать. Ответы точно ему не понравятся. Вот и еще пара секунд прошла и ничего страшного не случилось.

– Константин Марков. Вы – комендант. – Кира выдержала паузу, достойную качественного театрального образования и десятилетий гастролей: – Здесь, в приюте, все делается так, как вы велите. Вы велели, чтобы следователь ушел, и он ушел. Вернее всего, он не вернется.

– Я велел только ему? Я такое видел только в фильмах про Нью-Йорк.

– Какое?

Костя ткнул пальцем в экран, столько такси. Только тут не все такие большие и желтые, как в кино.

Кира щелкнула красным рычажком, замотанным синей изолентой, экраны выключились.

– Откройте вашу книгу.

Книга удобно улеглась на стол, словно это пространство между включателями-выключателями было сделано специально для нее.

– Да, для нее. – Кира то ли слышала мысли, то ли… – Иногда слышу. – Кира отработанным движением раскрыла книгу приблизительно посередине: – Смотрите.

Молочно-белые страницы начали темнеть, будто свет в кабинете спровоцировал процесс бумажного загара, а затем появились записи. Имя, иногда имя и фамилия, а рядом номер.

– Вероятно, вы слышали такое словосочетание: «домовая книга». Это она и есть. Жилец и номер его апартаментов.

– А в шкафах?

– Слева – архив, справа – будущий архив. В книге – все, кто нашел себе приют у нас.

– Черт… – Одна из фамилий оказалась зачеркнутой, потом еще одна… – Я ничего не делал. – Костя непроизвольно отодвинулся от книги.