– Ты в порядке? – спросил чиф Портер.

– Да, конечно. Но я не люблю опаздывать на работу. В «Гриле» утро – самое бойкое время.

– Ты позвонил?

– Да. – Я показал ему мой маленький мобильник, который висел на поясе, когда я оказался в бассейне. – По-прежнему работает.

– Я скорее всего заеду позже, съем гору жареной картошки и яичницу.

– «Завтрак – круглый день», – ответил я слоганом, который украшал стену «Пико Мундо гриль» с 1946 года.

Чиф Портер чуть поерзал задом, отчего Барни жалобно застонал.

– Сынок, ты до конца жизни собираешься стоять за прилавком блюд быстрого приготовления?

– Нет, сэр. Я уже думал о том, чтобы переключиться на покрышки.

– Покрышки?

– Может, сначала продавать их, потом ставить на диски. В «Мире покрышек» всегда есть вакантные места.

– Почему покрышки?

Я пожал плечами.

– Людям они нужны. И я об этом ничего не знаю, будет чему поучиться. Я хочу посмотреть, какова она, жизнь покрышек.

Мы посидели с полминуты, оба молчали. Первым заговорил он.

– И это единственное, что ты видишь на горизонте? Я про покрышки.

– Техническое обслуживание бассейнов тоже выглядит привлекательным. Со всем этим строительством в пригородах новые бассейны появляются каждый день.

Чиф Портер задумчиво кивнул.

– И, наверное, очень неплохо работать в боулинг-центре, – продолжил я. – Все эти новые люди, которые приходят и уходят, соревновательный азарт.

– И что бы ты хотел делать в боулинг-центре?

– Во-первых, заниматься обувью, которую выдают посетителям. После использования ее нужно дезинфицировать ультрафиолетом или что-то в этом роде. И, конечно, чистить. И регулярно проверять шнурки.

Чиф кивнул, пурпурный стул-Барни запищал скорее как мышка, а не динозавр.

Моя одежда практически высохла, но сильно измялась. Я посмотрел на часы.

– Мне пора. Надо еще переодеться, перед тем как идти в «Гриль».

Мы оба поднялись.

Стул-Барни развалился.

Глядя на пурпурные обломки, чиф Портер сказал:

– Это могло произойти, когда ты боролся с Харло.

– Могло, – кивнул я.

– Страховая компания заплатит за него, как и за все остальное.

– Конечно, заплатит, – согласился я.

Мы спустились вниз. Стиви сидел на высоком стуле у стойки для завтрака и уплетал за обе щеки лимонный кекс.

– Ты уж извини, но я сломал твой стульчик, – признался чиф Портер, который не терпел лжи.

– Это всего лишь старый стул-Барни, – ответил мальчик. – Я давно перерос все связанное с Барни.

Мать Стиви заметала осколки стекла на совок.

Чиф Портер сказал о стуле и ей, она хотела отмахнуться от такой ерунды, но он заставил ее пообещать, что она посмотрит, сколько стоил стул, и сообщит ему.

Он предложил подвезти меня к дому, но я ответил, что доберусь быстрее тем же путем, каким попал сюда.

Вышел из дома через дыру, образовавшуюся на месте стеклянной двери, обошел бассейн, вместо того чтобы форсировать его вплавь, перелез через каменный заборчик, пересек узкий проулок, перелез через железную изгородь, обогнул по лужайке другой дом, перешел Мариголд-лейн и вернулся в свою квартиру над гаражом.

Я вижу мертвецов, а потом, клянусь Богом, делаю, что могу.

Такая активная позиция продуктивна, но опасна. Иногда она приводит к тому, что прибавляется стирки.

Переодевшись в чистые джинсы и белую футболку, я спустился вниз и направился к заднему крыльцу миссис Санчес, чтобы подтвердить ей, что вижу ее. Этот ритуал повторялся каждое утро. Через сетчатую дверь я увидел, что она сидит за кухонным столом.

Постучал, и она спросила:

– Ты меня слышишь?

– Да, мэм, – ответил я. – Прекрасно слышу.

– И кого ты слышишь?