Полковник оу Дезгоот величественно развернулся и удалился вместе со своей свитой. А на малом плацу лагеря Шестого Гренадерского полка остался только пожилой мужичок с лейтенантским погоном на мундире, и кучка мужчин с лычками капралов и сержантов на рукаве.

Лейтенант прошелся вдоль строя, вглядываясь в лица своих новых подчиненных. После всех мытарств, испытанных в течение длинного пути, выжило лишь пятьдесят два каторжника из сотни.

Подчиненные так же не остались в долгу и внимательно ощупали взглядом того, кто отныне станет вершителем их судеб.

Ренки увидел перед собой глубокого старика (лет сорок пять, не меньше) всего лишь с погоном первого лейтенанта и самой что ни на есть плебейской физиономией.

Гаарз отметил про себя, что мужик, несмотря на возраст, еще довольно силен и крепок. И даже он, верзила Гаарз, бывший чемпион порта по кулачным боям, вряд ли осмелится выйти против него на поединок.

А Готор обратил внимание на волевой и решительный взгляд и понял, что лейтенант – человек опытный и бывалый.

– Ну, значит так, свиньи, – начал свою речь лейтенант, закончив обходить строй. – Меня зовут первый лейтенант Лаарт Бид. Все между нами будет довольно просто. Вы по-хорошему – я к вам по-человечески. Вздумаете крутить и в свои воровские игры играть – прихлопну, как муху, и никакого суда мне для этого не понадобится.

«Судя по имени и его речи – простолюдин, выбившийся в офицеры из солдат», – отметил про себя оу Ренки Дарээка.

– Мне в помощь определены два сержанта, – продолжал лейтенант. – Они командуют тремя капралами. Соответственно и вас разобьют на три капральства. Я говорю сержантам, что делать. Они решают, как, и передают капралам. Капрал для вас – чуть повыше отца родного и поглавнее любого из богов, в которых вы там себе верите. Как он скажет, так и будет. Капралы будут вас бить. У них вон и палки для этого специальные есть. И будут они это делать часто, пока не вобьют в ваши головы хоть толику разумения. Но кто поднимет руку на капрала – умрет! Кто ослушается его приказа – умрет. Кто будет филонить и дурака валять – умрет. И не воображайте, что вы тут самые хитрые. Все ваши хитрости и уловки армия знает еще с незапамятных времен. Со всеми вопросами, пожеланиями и претензиями можете обращаться только к своему капралу. Кто сунется хотя бы к сержанту, огребет палок по самое не могу. А уж коли найдется дурак заговорить со мной… Пусть лучше сам сразу удавится. Хотите жить – забудьте, кем вы были раньше. Хоть вором, хоть купцом, хоть благородным. Теперь вы в армии, а это, считай, родились заново. И главное, помните: можно жить и солдатом. Только для этого надо вести себя по-человечьи. А вздумаете прежнюю свою жизнь вести, не протянете и месяца. Все, капралы, теперь они ваши.

И началось с тех пор у Ренки армейское житье-бытье.

Красивый мундир? Сто раз ха-ха! После того как их разбили на капральства, перед командой каторжников вывалили груду рваного тряпья, когда-то давным-давно бывшего мундирами. Правда, после этого форма успела сменить десяток-другой хозяев. И при этом каторжникам велели привести себя в надлежащий солдату вид. Обуви, естественно, в этой груде не было.

Армейская служба? Упражнения с оружием? Даже не смешно. Какое оружие может быть у каторжника? Самое смертоносное, что получили на руки новые солдаты короля, – это лопаты, мотыги, метлы да несколько топоров.

А вся строевая подготовка – добежать и выстроиться в одну линию-колонну. Направо, налево, шагом марш. Шагом марш на работы с утра. И шагом марш вечером обратно в расположение отряда.