– Вот эта вот шпага… – помахал мужчина клинком перед самым носом пленника (Ренки отметил, что держит он оружие вполне профессионально). – Вам хватило дерзости, сударь, носить ее как ни в чем не бывало! А ведь она раньше принадлежала моему брату! Нет, не родному, скорее, собрату по ремеслу. Не то чтобы старый бродяга Биидшаа был мне близким другом, однако и спустить его убийство с рук было бы делом недостойным. Расскажите, как так получилось, что вам удалось убить столь искусного противника? Полагаю, без хитрости не обошлось.

– Развяжи мне руки, верни шпагу, и я тебе это покажу, – предложил Ренки.

– А что? – вновь развеселился мнимый дворецкий. – Я подумывал об этом. Согласитесь, было бы весьма изящно отомстить, заколов вас на поединке. Общество бы это одобрило. Но я слышал, что вы и впрямь весьма искусный фехтовальщик. Да и булаву просто так не дают. А уж булава и топоры… Хе-хе, сударь, позвольте мне как верноподданному нашего короля выразить вам свое восхищение и благодарность за подвиги на поле брани. Однако, увы, это не отменит вашей смерти. Причем (уж не обессудьте) смерть эта будет довольно мучительной. Потому как месть должна производить впечатление и оставаться в памяти. Не в вашей памяти, конечно. Я в некотором роде считаю себя художником. Когда найдут ваш изуродованный труп, сверху на нем будет лежать эта сломанная шпага и одна желтая лилия – моя личная «подпись». Согласитесь, очень изящно!

– Когда я прикончу тебя, – пригрозил в ответ Ренки, – твой труп будет выглядеть как куча дерьма, каковым ты и являешься. Совершенно неизящно, но очень правдиво!

– Смелые слова, – усмехнулся «дворецкий», однако, если вы не возражаете, я, пожалуй, приступлю к пыткам.

– Боюсь, что я возражаю против этого, – раздался голос откуда-то сверху, из темноты.

За словами последовал выстрел, и пуля разворотила «дворецкому» голову. Его подельник замер, не смея шевельнуться, и лишь тупо смотрел, как по лестнице, ведущей на второй этаж, спустились два человека с пистолетами в руках.

Один из таинственных избавителей подошел к замершему подельнику «дворецкого» и, ткнув его пистолетом в лицо, заставил лечь на пол. А его товарищ тем временем открыл дверь и впустил в харчевню еще несколько человек.

– Благодарю вас, сударь, – искренне сказал Ренки. – Вы оказали мне неоценимую услугу и можете не сомневаться, оу из рода Дарээка знают, как возвращать долги. Коли вам понадобится крепкая рука, умеющая держать шпагу, и острый глаз неплохого стрелка, вам стоит только обратиться! А теперь – не могли бы вы развязать меня?

– Достойные слова, – кивнул таинственный спаситель. – Однако боюсь, ваша шпага мне не понадобится. Но если вы и впрямь готовы отдавать долги, можете просто ответить на мои вопросы. А отвязывать вас от стула я пока погожу. На случай, если ваша благодарность и ваши ответы будут недостаточно искренними.

Тут говоривший вошел в круг света, и Ренки узнал его.

– Ваар! – удивленно произнес он, понимая что спасение было лишь миражом.

– Ну что вы, сударь, – усмехнулся человек, с которым судьба неоднократно сводила Готора и его команду. – Ваар мертв. Его обезображенное тело с объеденным рыбами лицом месяца два назад нашли на южном побережье. И этому я во многом обязан вам! А ведь я уже успел привязаться к этому персонажу! Впрочем, зла на вас и ваших друзей я не держу. Чувствую, мы родственные души, занимаемся примерно одним и тем же делом, просто на разных сторонах. И потому, думаю, сумеем договориться.

– Никогда! – вскричал Ренки. – Никогда оу рода Дарээка не соглашались на измену! Я служу только своему королю. Так что можешь убить меня сразу. Ничего я тебе не скажу.