Мама повторяет:

– Сволочь! Развлекался в этом своем Владивостоке, а мы теперь за него страдаем!..

Восемь часов в самолете – это два раза поесть, три криминальные драмы и много-много мыслей о том, что мне рассказала мама. А еще – изматывающая головная боль.

Я бы сразу из аэропорта заказал такси на Русский остров, но понимаю, что не выдержу, поэтому прошу улыбчивого китайца отвезти меня в гостиницу. Путь до нее – это семь с половиной песен МакSим, каждой из которых водитель гнусаво и с сильным акцентом подпевает. Была бы со мной Веселина – давились бы от смеха.

В номере уютно и пахнет соусом терияки, мне хочется перекусить. Усталость побеждает голод: я проваливаюсь в сон сразу же, как падаю на матрас. Мне ничего не снится.

На следующее утро, даже не завтракая, я беру такси. Не через приложение – договариваюсь с частником, что он будет катать меня весь день. С погодой везет, поэтому Русский мост мы проезжаем без проблем.

Часть, в которой служил дед Вова, выглядит заброшенной, но таксист настоятельно рекомендует мне не лезть через забор. Трижды рекомендует, после чего спрашивает, на кой черт меня вообще туда понесло, и я отвечаю ему, что в этой части служил мой дед.

А потом стою и ору на проржавевшую колючку, тянущуюся по верхушке забора:

– Веселина-а-а! Я пришел за Веселино-о-ой!

Складываю руки рупором и ору еще громче:

– Мой дед служил в этой части-и-и! Володя-а-а!

Мне никто не отвечает, и я возвращаюсь в машину. Таксист долго молчит, косится на меня с опаской и произносит:

– Полегчало?

Мне не полегчало. Я объясняю водителю, куда мы поедем дальше, и он принимается сопеть, задумчиво поглаживая руль. Он переспрашивает:

– Найти лису?

– Лису.

– Любую?

– Посмотрим.

Водитель сопит еще некоторое время и наконец принимает решение. В этом ему помогает купюра, которую я сую в его ладонь. Он пожимает плечами и откидывается на спинку сидения:

– Как скажешь. Лис тут пруд пруди.

Это я и так знаю из маминого рассказа.

Мы колесим по острову, сворачивая с асфальта на грунтовки и обратно. Несколько раз проезжаем мимо монастыря, и водитель задумчиво поглядывает на луковки куполов. Словно размышляет, не сдать ли меня монахам, чтобы бесов изгнали. Впрочем, озвучивать свои мысли он не торопится.

Мы обедаем в кафе на берегу моря, перекусываем за разными столами. Еда вкусная, Веселине бы понравилось. Может, она и обедает тут время от времени. Выходит из леса легкой походкой и с таким видом, что ни у кого не возникает никаких вопросов, заказывает порцию рыбы и протягивает кассиру пачку сочных листьев…

Мой взгляд беспрерывно скользит по лесу, подступившему к самому пляжу. Несколько раз мне кажется, что я различаю среди кустов что-то буро-рыжее, но это может быть и сухой листвой на земле. Поэтому я продолжаю есть, иногда кидая кусочки черному коту с белой грудкой. Кот благодарно мурлычет.

– Во! – кричит водитель и тормозит так резко, что ремень впивается мне в грудь.

На обочине дороги стоит лисенок. По крайней мере, мне кажется, что это лисенок. Худющий.

Я бормочу:

– Ага, ага, спасибо, так…

Пальцы трясутся, мне никак не удается отстегнуть ремень. Водитель недовольно выдыхает через нос и ворчит:

– Руки к нему не тяни, пальцы на раз отхватит. Слышишь?

– Да, да, хорошо.

Я выхожу из машины. Лисенок пятится в лес. Чувствуя спиной взгляд водителя, я показываю лисенку раскрытые ладони и говорю:

– Привет!

Он дергает ушами, и я продолжаю:

– Мне нужна Веселина. Ты знаешь Веселину, да?

Лисенок отступает. Я медленно иду за ним следом.

– Веселина. Знаешь ее?