По школе прокатилась мелодичная трель звонка, и через распахнутое окно балкона я услышала сбивающийся топот ног: все спешили по своим классам. Я с трудом заставила себя оторваться от перил и шагнуть в помещение. Эх, надо было взять дневник с собой на занятия, чтобы каждую перемену уединяться на балкончике с тетрадкой и писать. Я же оставила его в каморке под подушкой. Надо все-таки будет найти ему более надежное место, ведь я собираюсь доверять ему свои тайны.

* * *

Следующим уроком у нас были виды дождей. Он назывался как-то иначе, я не запомнила, но суть была такая. На этих занятиях нас ожидали рассказы обо всех дождях, что только бывают на свете. Таких уроков должно быть немного, они скоро закончатся, и мы перейдем к более сложному этапу. Но вначале мы будем подробно изучать, что такое обложной дождь, почему дождь под солнцем называется грибным. Нам даже будут все наглядно демонстрировать: ливни, косые дожди, морось и даже ледяной дождь. Пока для меня эти погодные явления были все на одно лицо, просто где-то воды больше, а где-то меньше. Да еще пузыри на лужах далеко не всегда бывают.

В просторном кабинете, где мы собрались, не было обычных окон. Окно – одно-единственное, огромное, во всю стену и без рам – больше походило на экран кинотеатра. Когда пойду гулять, надо будет обязательно посмотреть, как оно выглядит снаружи.

Во время урока мы таращились за окно, потому что Джейкоб – наш преподаватель -показывал нам разные дожди. Он не творил никаких заклятий, просто долгим и внимательным взглядом смотрел вместе с нами сквозь стекло, и дождь то лился сплошным потоком, словно разверзлись небеса, то вдруг прямо на глазах стена воды прореживалась и превращалась в тончайшие дождевые нити, затем падала крупными редкими каплями, а потом вдруг распылялась водяными брызгами.

Я вместе с учениками, как завороженная, наблюдала за тем, как сменяются за окном дожди, но нет-нет да бросала взгляд на учителя, который очень сосредоточенно управлял своей стихией. Дождевые потоки словно отражались в его умных серых глазах, и казалось, что вода переливается внутри них, струится и закручивается в водовороты. Я наконец оторвала от него взгляд, потому что это становилось уже странным и даже неприличным. Но меня так и тянуло посмотреть на него снова. Джейкоб был довольно молод по сравнению с учителями, которые вели занятия до него. Длинные темно-русые волосы, прочерченные слева тонкой серебристо-седой прядью, легкими волнами спадали ему на плечи, обрисовывая благородный овал лица.

Его голос был очень тихий и приятный, и все ученики слушали его рассказ, затаив дыхание и боясь пропустить хоть слово. Сквозь стекло почти не проникал шум воды, поэтому в классе было очень тихо. Когда учитель принялся менять дождь, чтобы продемонстрировать нам все, на что способна эта стихия, он сдвинул на стене возле окна какой-то рычажок, и стекло со свистом уехало вниз, внутрь толстой каменной стены, а перед нами тут же зашелестели водяные струи. Затем этот мерный звук сменился на частую дробь по подоконнику, когда сверху полетели крупные капли, и ученики резко отодвинулись от распахнутого окна, чтобы на них не попали брызги. Однако ни единая капля не проникла внутрь класса, и всем этим управлял один человек – наш учитель с печальными дождливыми глазами, от которых очень трудно было отвести взгляд. Я даже не знаю, чья внешность и манеры меня впечатлили сильнее – Элая или Джейкоба, но от последнего исходило какое-то невиданной силы спокойствие. Казалось, что пока этот человек рядом, нам ничего не грозит. Даже мои страшные сны отступили на задний план, и я почти про них забыла. Увы, как только я покинула класс, воспоминания снова нагрянули. И пусть до ночи было еще далеко, но с утра уже минуло несколько часов. Ночные страхи крошечными, незаметными шажками подкрадывались ближе.