Правда была в том, что никогда она настолько сильно не заходилась в агонии, чем в те первые минуты, когда он целовал ее, а ее клитор терся о нежно-твердую резину на перламутровой рукоятке револьвера. Она разрядилась, словно пистолет. А собственно секс был уже всего лишь отдачей.

12 апреля 2013 г.

В конце дежурства Келлауэй решился зайти в службу безопасности, где его уже ждала заместитель шерифа, ухмыляющаяся латинка в таком же уродливом брючном костюме, какие любит Хиллари Клинтон, и с «глоком» на внушительном бедре. Белых копов теперь и не увидишь, теперь все – во имя растущего многообразия. После Ирака Келлауэй подал заявления о приеме на работу в полицию штата, местную полицию, администрацию шерифа и ФБР, но дальше собеседования дело не пошло. В полиции штата сказали, что он слишком стар, в администрацию шерифа его не взяли, потому что его из морской пехоты комиссовали, а фэбээровцы известили, что после психологического обследования возникли вопросы о его пригодности. В местной полиции не было ни одной вакансии, плюс там ему напомнили о неоплаченных штрафах за превышение скорости на девятьсот долларов. Вот такой итог. Черного, изъяснявшегося на афроамериканском жаргоне, могли взять на работу, просто если он закончил среднюю школу, не убив при этом никого, стреляя из автомобиля. Белому пришлось бы заручиться дипломом Йеля и поработать волонтером с ВИЧ-инфицированными сиротами, чтоб его хотя бы на порог пустили.

Когда Келлауэй вошел в приемную службы безопасности, то оказался по ту сторону стойки, что для посетителей, вместе с эдакой Чикитой Банан[38], служащей в органах.

Секретарь приемной, Джоани, находилась по другую сторону плексигласового окошка, сидя на неустойчивом катающемся конторском кресле. Там же находился и еще один охранник, Майк Даулинг, снявший свой ремень и вешавший его в шкафчик. Было похоже, что Майк решил, что уже очень поздно, и слинял с работы за десять минут до ее окончания.

– А вот и он, пристав Акоста. Я же вам говорила, что он не появится до самой последней минуты своего дежурства. Мистер Келлауэй очень пунктуален. Рэнди, это судебный пристав Акоста из администрации шерифа…

– Я знаю, откуда она, Джоан. В форме разбираюсь.

Из полицейского управления и администрации шерифа заходили постоянно. В августе ему показывали фото (фас и профиль) разыскиваемого опасного уголовника, обручившегося с девушкой, работавшей в закусочной торгцентра. В сентябре его предупредили, что на этой улице шляется известный педофил, и посоветовали держать с ним ухо востро.

Он уже думал, не связан ли нынешний визит с черным пареньком, который только начал работать в обувном магазине «БИГ». Неделю назад Келлауэй заметил его выходящим из магазина через служебный ход с коробками в руках. Коробки паренек погрузил в проржавевший допотопный «Форд Фиесту». Келлауэй велел ему встать к машине, положить руки на крышу, потому как подумал, что малец обувает магазин, таская из него обувку. Дело было за час до открытия, на мальце не было фирменной одежды, а в лицо Келлауэй его не знал, не знал, что он принятый на работу новичок, не знал, что мальцу поручили доставить некоторое количество модных кроссовок в филиал магазина на Дайтона-Бич. Естественно, теперь это выглядело, будто Келлауэй расист, а не просто по-честному ошибся.

Если то и в самом деле была ошибка. У мальца на бампере была наклейка, гласившая: «Узаконить геев и марихуану», – что очень походило на непристойно вздернутый средний палец, оскорбление тому миру, где ценятся законы. Келлауэй мог надеяться, что Акоста пришла уведомить его, что малец был известным наркоманом и что ей нужно было обыскать его «Фиесту» на наркотики и оружие. (И отчего это, гадал он, самая американская из американских автомобильных компаний называет свои машины «Фиестами», что по звучанию больше похоже на дежурное ресторанное блюдо? С другой стороны, наверное, завод, производящий эти машины, находится в мексиканской Тихуане, так что, в общем-то, название подходит).