– Товарищ адмирал!

Оба синхронно обернулись, глядя на лейтенанта, вытянувшегося в струнку перед высоким начальством. Правда, у него это не слишком внушительно получалось – парень был закутан в шарф едва не до бровей. Ну да конкретно этому простительно, осенью эсминец, на котором он служил, напоролся на скалу и пропорол борт. Лейтенант до последнего работал на ключе, вызывая помощь. Полчаса в ледяной воде… Как он вообще выжил…

От воспаления легких его вылечить смогли, врачи здесь, на севере, умели бороться с подобной пакостью. А вот с вечным, непроходящим ознобом справиться уже не получалось. Вот и кутался лейтенант в сто одежек, и хлестал беспрерывно горячий чай, пытаясь хоть как-то согреться. К этому относились с пониманием, тем более, специалист он был великолепный. Разве что бравого вида, увы, не имел, но с этим мирились.

– Докладывайте.

– Радио со «Сталина». Впереди ледяное поле, предлагают отклониться севернее.

– Михаилу Прокофьевичу виднее, – пожал плечами Белли. Действительно, Белоусов отлично знал север, так что по факту проводкой флота руководил он. – Радируйте – на его усмотрение.

Лейтенант исчез так же незаметно, как и появился. Ну и ладно. Адмирал вновь вернулся к созерцанию ледяных полей, которые русские линкоры уверенно дробили, пробиваясь на восток. Как и предсказывал Лютьенс, справлялись они с этой задачей вполне успешно, оставляя за собой широкие проходы, и, пока льды были невелики, превосходя по эффективности даже ледоколы специальной постройки. Их время настанет, если встретится действительно серьезное препятствие, а пока что только боцманы матерились из-за содранной с бортов краски.

Линейные крейсера могли бы, наверное, не хуже, но Белли не видел смысла ломать лед еще и им. Вот и получилось, что флагманский корабль шел не впереди, а вторым в строю. Впрочем, управлять эскадрой это не мешало.

Вообще, над тем, что он шел не на линкоре, некоторые, не самые умные коллеги втихую посмеивались. Мол, немца копирует – тот обычно тоже на «Шарнхорсте» флаг держит. Однако тут дело было не в слепом копировании, хотя Лютьенса Белли и впрямь уважал. Все оказалось куда проще.

Дело в том, что Белли не любил и даже немного побаивался новых линкоров. Не чувствовал он этих громоздких, неповоротливых гигантов. На линейном крейсере, который пронес его через горнило большой войны, адмиралу почему-то было куда спокойней. Вот и поднял он флаг над «Кронштадтом», тем более, что корабль за последние годы серьезно изменился.

По итогам войны с американцами кораблестроители сделали выводы о достоинствах и недостатках своих кораблей. Достоинств хватало, все же показали себя линейные крейсера очень неплохо. Увы, недостатки тоже имелись, и с ними, по мере возможности, пытались бороться. Не со всеми, правда, кое-что не решалось конструктивно, но все же.

Во-первых, на крейсерах смонтировали новые радары, заметно более мощные, чем прежде. Элементная база, правда, была немецкая, все же культура серийного производства в Германии пока что превосходила возможности советских заводов, но разработка своя, оригинальная, и заметно превосходящая любые аналоги.

Во-вторых, усилили противоторпедную защиту. Калибр торпед, особенно японских, возрос, и того, что имелось раньше, стало не хватать. Хотя, честно говоря, вызывало сомнения, что хватит и модернизированной. В-третьих, сменили артиллерию среднего калибра. Опыт боевых действий показал, что два калибра, сто пятьдесят два и сто миллиметров, не слишком хорошо работают в паре. К тому же мощность стомиллиметровых орудий оказалась слишком мала даже для противостояния эсминцам противника. Было предложено заменить их всех единым статридцатимиллиметровым комплексом, но победили, в конце концов, приверженцы более серьезных калибров, и ценой значительных усилий и инженерных извращений, выкинув «сотки», на корабли смогли установить дополнительно восемь шестидюймовых орудий.