В комнате по другую сторону железной двери было на десять градусов прохладнее, чем в парке снаружи. Вик почуяла, что оказалась в огромном хранилище с книгами, прежде чем его увидела, потому что ее глазам потребовалось время, чтобы приспособиться к пещерной темноте. Она глубоко вдыхала запахи разлагающейся беллетристики, распадающейся истории и забытых стихов и впервые заметила, что комната, полная книг, пахнет как десерт: сладкая закуска из инжира, ванили, клея и сообразительности. Железная дверь захлопнулась за ними, с тяжелым лязгом ударив по раме.

Мэгги сказала:

– Если бы книги были девицами, а читать было бы все равно что трахаться, это было бы самым большим борделем в округе, а я была бы самой безжалостной сводней, какую только встретишь. Хлестала бы девиц по задницам и гнала бы их проделывать свои выкрутасы как можно быстрее и чаще.

Вик рассмеялась, а потом зажала себе ладонью рот, вспомнив, что библиотекари терпеть не могут шум.

Мэгги вела ее через темный лабиринт стеллажей, по узким коридорам со стенами из высоко поднимающихся полок.

– Если тебе когда-нибудь понадобится быстро отсюда выбраться, – сказала Мэгги, – например, убежать от полиции, просто запомни: держись правой стороны и все время спускайся по ступенькам. Самый быстрый выход.

– Думаешь, мне понадобится спешно бежать из Тутской публичной библиотеки?

– Не сегодня, – сказала Мэгги. – Как тебя зовут? Надо же как-то тебя называть, кроме как Пацанка.

– Виктория. Вик. Пацанкой, кроме отца, меня в жизни никто не называл. Это просто его шутка. Как так вышло, что ты знаешь мое прозвище, а не имя? И что ты имела в виду, когда сказала, что ждала меня? Как ты могла меня ждать? Я ведь минут десять назад даже не знала, что тебя увижу.

– Верно. Я помогу со всем этим разобраться. Давай-ка сначала остановим у тебя кровотечение, а потом займемся вопросами и ответами.

– По-моему, ответы важнее, чем мое колено, – сказала Вик. Поколебавшись, она с непривычной робостью сказала: – Я кое-кого испугала своим мостом. Одного чудесного старикана у себя в городе. Как бы я и в самом деле не испортила ему жизнь.

Мэгги обратила на нее глаза, ярко блестевшие среди темных стеллажей. Тщательно осмотрев Вик, она сказала:

– Не очень-то по-пацански так говорить. С-с-сомневаюсь я, что у тебя правильная кличка. – Уголки ее рта разошлись в едва приметной улыбке. – Если ты кого-то расстроила, то ведь не нарочно. И я сомневаюсь, что ты причинила какой-то там длительный ущерб. Мозги у людей очень даже растяжимы. Могут немножко пошуметь, и все. Пойдем. Пластырь и чай. И ответы. Они прямо здесь.

Они вышли из-за стеллажей на прохладную открытую площадку с каменным полом, своего рода обшарпанный кабинет. Это, подумала Вик, могло бы быть офисом частного детектива в черно-белом кино, а не библиотекарши с кольцом в пупке. В нем имелись пять важнейших предметов, необходимых для обиталища любого частного детектива: темно-серый письменный стол, просроченный календарь с красотками, вешалка, раковина с пятнами ржавчины в ней… и курносый пистолет 0,38 калибра в центре стола, прижимавший какие-то бумаги. Еще был аквариум, большой, заполнявший выемку в пять футов длиной в одной из стен.

Мэгги сняла свою серую федору и бросила ее на вешалку. В лучах света из аквариума ее металлические фиолетовые волосы засияли – тысячи горящих неоновых нитей. Пока Мэгги наполняла электрический чайник, Вик подошла к столу, чтобы осмотреть револьвер, который оказался бронзовым пресс-папье с надписью на гладкой рукоятке: СОБСТВЕННОСТЬ А. ЧЕХОВА.