- Нас снесло! – вынырнув, крикнул Ник. Игривость из голоса пропала как не было. – Плыви к берегу!

Повернувшись туда, где в ее понимании находился берег, Тина похолодела. Она не увидела ничего, только темноту. А в следующий миг ее накрыло новой волной.

- Ники! – вынырнув, проорала Тина. – Ники!!! – Она в панике заколотила руками по воде.

- Тихо, тихо. – Ник быстро оказался рядом. – Держись за меня. Да за плечо держись! – Он скинул с себя руку Тины, судорожно ухватившей его за шею.

- Держись - за – плечо! - снова уйдя под воду из-за новой волны и выныривая перед Тиной, раздельно прокричал он.

Тина ухватилась, и в следующий миг их накрыла еще одна волна – опять разделив.

Вынырнув снова и увидев рядом Ника, Тина уже не разбирала, за что хватается.

- Отпусти! - услышала она. - Задушишь!

Руки Тины оторвали от того, во что она вцепилась. Тина, взвизгнув – когда сумела вынырнуть и отплеваться – ухватилась за Ника снова. И снова он решительно ускользнул из-под ее руки.

- Прости, - услышала Тина.

За секунду до того, как ей в висок прилетел удар.

Неаполь. Наши дни

- В себя я пришла уже дома. – Тина поставила на стойку опустевший бокал. – Лежала в постели, с холодным полотенцем на голове, Ник хлопотал рядом. Он объяснил, что я хваталась за его шею, руки, мешала плыть – утопающие, сказал он, нередко так делают: от того, что впадают в панику. Нику рассказывали парни, работавшие на пляже спасателями. И самый надежный способ, как они объяснили – ударить по голове, чтобы вырубить. Если бы Ник этого не сделал, мы утонули бы оба. А так – он сумел вытащить меня, сказал, что я даже почти не нахлебалась воды.

Я проспала остаток ночи и половину следующего дня - Эндрю наврала, что перегрелась на солнце и плохо себя чувствую. К вечеру вполне оклемалась… Только подойти к морю решилась не сразу, еще несколько дней на пляж не выходила. А потом прошло, и я снова купалась. Только старалась держаться поближе к берегу.

Я почти забыла об этой истории – и не вспомнила бы, если бы не рассказ Марии о муже. О том, как он ее ударил. И… в общем, я не стала звонить Нику. И он мне тоже не звонил.

Тина уронила голову на руки.

- Такси, мадам? – предложил бармен.

Он любовался этой женщиной давно. Пьянея, она становилась все красивее. Ярче разгорались глаза, румянились щеки и полные, чувственные губы.

В первый раз женщина заказала виски три часа назад – сразу после того, как ушел мужчина. Два бокала спустя она пересела за барную стойку. И почти сразу начала говорить. Что ж, когда мужчины уходят, с женщинами такое бывает.

Наметанным глазом бармен видел, что еще бокал – и женщина уснет за стойкой. Разбирайся потом… Хотя выгонять ее не хотелось – красивая. И голос приятный. Он вздохнул и повторил:

- Такси, мадам?

Женщина будто вернулась с небес на землю. Встряхнула головой, подтянула ближе к себе сумочку. Достала телефон, посмотрела на него. Потом снова - на бокал.

- Да. Такси. Будьте так любезны. – Глаза у женщины потухли. Она стала серьезной и некрасивой.

А жаль, подумал бармен, что он не понял ни слова из того, о чем она рассказывала. Коренной местный житель, по-английски он знал всего десяток слов.

***

- Здесь только сто двадцать.

Ник не спеша пересчитал пачки банкнот. Встречаться в кафе он отказался, ждал Тину на парковке торгового центра, за рулем прокатной малолитражки.

- В чем дело? Только не говори, что считать разучилась.

- Я же сказала, что не смогу заплатить так много. Деньги лежат в банке, если я сниму сразу четыреста тысяч, это вызовет ненужную панику. Кроме того, - Тина постаралась улыбнуться как могла очаровательно, - сто двадцать – это ведь тоже неплохой кусок, правда? Для того, чтобы тебе прийти в себя, подняться на ноги…