По своей сути, моя парадная эспада и вот эта дага являются оружием боевым, но у меня никогда не поднимется рука, разве что в самых исключительных случаях, пользоваться ими по назначению. Красивые же… А каждая рубка оставляет порой неизгладимые отметины на клинке, и мне просто жалко уродовать такую красоту. Для этих целей есть рабочее оружие, вот им как раз и будем справляться.

– Скажу сразу, ваша милость, она недешева, но цена до последнего обола справедливая. – Итальянец хитровато прищурился. – Но предлагаю о цене поговорить позже, после того как вы осмотрите остальные образцы.

– Не возражаю. – Я отпил вина и изобразил на лице легкую заинтересованность.

Пришел сын оружейника и произнес несколько фраз на итальянском языке.

– Джованни говорит, что ничего страшного с вашим оружием нет. Мы все поправим за пару дней, – перевел итальянец.

– К сожалению, у меня нет столько времени, я завтра с утра отбываю.

– Никак не возможно, ваша милость. Предстоит достаточно трудоемкая работа. – Джузеппе, враз обретший знание окситана, развел руками. – Со шлема надо снимать подклад, зашлифовывать царапины, воронить и опять приклепывать подстежку. С оружием еще сложнее, на нем особое воронение. К тому же мы до предела загружены работой. У меня все три мастера даже ночуют на работе.

– Мэтр Бернулли, снаряжение необходимо мне завтра с утра. Я думаю, если вы успеете, то мы оба останемся довольны. Я – работой, вы – вознаграждением, – пришлось мне толсто намекнуть итальянцу на дополнительную оплату.

– Мы постараемся, ваша милость… – Оружейник попытался скрыть довольное выражение лица.

Ладно, один-ноль в твою пользу, но тут не повозмущаешься. Я не собираюсь оставаться в этом городе ни единого лишнего дня. И так задержались, плоть свою удовлетворяя.

– Пришлете снаряжение в гостиницу «Медведь и бык» завтра с рассветом. А сейчас, мэтр, показывайте остальные ваши сокровища. Кстати, у вас есть вещи вашей работы?

– Кое-что есть, но сам я уже почти не работаю, разве что для души. Слава Господу нашему, в этом уже нет необходимости. – Оружейник самодовольно улыбнулся. – На меня работают три отличных кузнеца, чеканщики и доспешники, да и сын уже перенял все фамильные секреты мастерства. Но иногда все-таки тянет, и я вожусь со сталью. У нас с ней давняя привязанность, перешедшая во взаимную любовь… Но что-то я разболтался. Простите, ваша милость, старику его слабости. Сейчас вам все покажут.

Оружейник опять хлопнул в ладоши, и из-за двери появились двое работников. Они принесли на бархатных подушках образцы оружия и снаряжения.

– Вот на первый взгляд обычная перевязь для шпаги. – Джузеппе взял в руки богато расшитую перевязь. – Красивое тиснение на коже, не правда ли? А вышивка? Достойна высших мира сего. Парадный вид; однако в ней есть маленький секрет. Между слоями кожи вшито кольчужное полотно особого плетения, очень тонкое и практически невесомое, но вполне способное остановить прямой удар рапирой, и как раз перевязь закрывает грудь. Посмотрите, она осталась очень гибкой…

Провел ладонью по перевязи. Работа впечатляющая, не перестаю удивляться искусству средневековых мастеров. Вышивка серебром… как раз для меня, люблю его холодный блеск гораздо больше, чем золотой. Для «высших мира сего», говоришь… Ну-ну… Так это именно для меня. Я им стану: если не в ближайшем будущем, то в обозримой перспективе – точно…

– Я оценил эту вещь, мэтр, – солидно кивнул головой, – но, как вы и советовали, вернемся к обсуждению ее цены в конце моего визита.

– Вы истинный ценитель… – Итальянец удовлетворенно улыбнулся, отложил перевязь в сторону и взял в руки другую вещь. – Это обычный пояс. Им очень удобно опоясываться поверх колета при повседневной носке и даже при дворе. Но опять же в нем есть маленький секрет…