Вскоре я привык к автобусу, и мне стало не так жарко. Он мерно качался, иногда подпрыгивая на выбоинах или на «лежачих полицейских», от жары меня разморило, и я задремал…

Внезапно раздался жуткий вой. Автобус резко затормозил. В салоне наступила мертвая тишина. Сначала все замерли, смотря в сторону водителя, потом начали переглядываться.

– Что это было? – спросил Женька. – Почему мы остановились?

– Волки, – тихо сказал водитель, но его расслышали абсолютно все.

Не сговариваясь, мы повскакивали со своих мест и столпились рядом с водителем.

– Ни фига себе, – присвистнул Женька.

Удивиться было чему. Прямо перед автобусом стояли три огромных волка с открытыми пастями и смотрели на нас. С зубов капали вязкие слюни и падали в дорожную пыль. Они явно не собирались уступать нам дорогу.

– Что делать будем? – поинтересовался кто-то.

– Ехать вперед. Они испугаются и разбегутся в стороны, – подал идею Женька.

– А если не разбегутся? Что их, давить, что ли?

– Но не стоять же нам тут три недели из-за них? – резонно заметил мой новый знакомый.

– У меня есть ружье, – проговорил водитель.

– Ой, дяденька, да вы сто! – заголосила какая-то низенькая худенькая конопатая девчонка с косичками и в больших очках. На ее зубах громоздилась мощная металлическая конструкция для исправления прикуса, из-за чего конопатая шепелявила. Такую штуку носила моя двоюродная сестра, и я знал, что «благодаря» брэкет-системе на время лечения появляются дефекты речи. Создавалось впечатление, что зубы девчонки целиком и полностью состоят из металла. – Нельзя зе зивотных просто так убивать!

В автобусе наступил шум-гам.

– Не по-человечески это!

– Я в Гринпис напишу и про вас расскажу!

– А я в «Юный натуралист»! Я туда узе писала! Как-то раз отдыхала у дяди в воинской сясти и видела, как солдаты сенков били! Правда, зурнал нисем не помог… – вспомнила конопатая.

– Уберите свое ружье!

– Не смейте трогать волков, они вам ничего плохого не сделали!

– Сросьно рузье спрясьте, или я буду крисять! А-а-а-а! И-и-и-и!

– Да замолчите вы! – не выдержав, прикрикнул потный водитель. Его, по-видимому, тоже раздражала жара. А тут еще эти неизвестно откуда взявшиеся волки и девчонки-активистки. – Не собираюсь я ни в кого стрелять!

– А зачем зе рузье берете, а? – с ходу завелась та очкастая девчонка. Несмотря на свою хилую комплекцию, она, как я понял, могла любого скрутить в бараний рог, даже водителя. Интересно, чего боится она?

– Если я беру ружье, это не значит, что я буду стрелять в волков, – сказал водитель и угрожающе посмотрел на активистку.

Она ахнула и снова заголосила:

– Ой, девоньки, спасайте! Он собрался стрелять в меня! Да только попробуйте! Да я! Да я!

– Да заткнись ты, – не вытерпел и Женька, – без тебя тошно.

– Ты меня не затыкай! А то я…

Договорить девчонка не успела, я ее перебил:

– Так что вы будете делать с ружьем?

Волки, кстати говоря, до сих пор стояли перед автобусом. По пустынной дороге не проезжало ни одной машины.

– Просто в воздух стрельну, – ответил мужчина. – Вдруг испугаются? А если нет, то…

– Вот только попробуйте! – опять ожила девчонка. – Да я вам такое сделаю! Я усяствую в местном отделе защиты зивотных!

– Успокойте ее кто-нибудь, – устало обратился водитель ко всем сразу. – Я имею в виду, что если предупредительный выстрел не поможет, то вызову спасателей, вот и все…

Девчонка, снова открыв рот, захлопнула его и испепеляющим взглядом уставилась на водителя.

Мужчина взял наконец ружье и высунул ствол в окно.

– Подождите! – остановил его Женька.

– Ну, что еще?