— Слава богам, все обошлось. Разве что нам грозит простуда от не прекращавшегося ливня. Он преследовал нас аж до самой больницы. Мало было вываляться в грязи, так еще это все въелось в одежду и волосы с помощью дождя, — негодовала я, вспоминая самую ужасную поездку на метро в своей жизни. 

— Рано радоваться, Лилия, — нехорошим тоном произнес король, добавляя к словам тяжелый взгляд. — Ты отравлена ядом гончей, и мы мало чем можем помочь. 

— Что? Но почему?! — как-то нервирует, когда сам король иных говорит тебе, что он ничем не может помочь. Это уже серьезно. 

— У тебя сила Велианта, а значит, и его иммунитет к ядам и магии. Мы не знаем, как отреагирует твой организм на подобные раны, ведь сила тобой заимствована, а не унаследована, однако все наши противоядия она блокирует. Есть шанс, что и яд она уничтожит, — новости были, мягко говоря, неутешительными. 

— И что теперь делать? 

Ответил мне Блэк. Он взял мою руку в свои, посмотрел в глаза и спокойно, уверенно произнес:

— Отдыхать. И лучше всего в привычной обстановке, — не ожидала от дракона подобной поддержки. Кажется, две совместные аварии и несколько покушений сблизили нас больше, чем проживание в одной квартире. — Домой? 

И я кивнула. Если уж мучится, то лучше на своих простынях в своей собственной постели. 

***

Что общего у журналистки, кастрюли с кипящей водой и попугая-метаморфа? Конечно же месть первой! 

— Не болтать тебе больше, Пьеро, — произнесла напутственные слова и опустила питомца в кипящую воду, сопровождая это действо дьявольским хохотом и помешиванием "супчика" поварешкой. — Варись-варись, предатель. В моем доме больше не будет и перышка попугая, не говоря уже о твоем птичьем облике. 

— Кхм! 

Я повернулась на кашель, застыв со столовым прибором в руке, одетая в передник поверх розовой пижамки с мишками Тедди, и в рукавице, чтобы не обжечься, когда запихивала Пьеро в кипящую воду. Блэк стоял в проходе и с недоумением наблюдал за ритуалом варения попугая. 

— Что? — возмутилась я, увидев толику осуждения в глазах дракона. — Он первый начал. 

— Я понимаю, почему ты решила его сварить, но не понимаю, почему именно таким образом и так продолжительно, — брюнет указал на поварешку в моих руках, потом на разделочную доску, где я пять минут назад резала грибы, чеснок и зелень. Хорошо, что напарник не видел, как я засыпала приправу. 

— Ничего ты не понимаешь, — я махнула поварешкой. — Нужно создать атмосферу, подготовить место проведения казни, чтобы все было реалистично. 

— Для чего? — все еще недоумевал Блэк. 

— Для антуража! 

На меня все так же смотрели со смесью непонимания и подозрением в легкой форме неадекватности. Все же жар три дня держался. 

— Ладно, для веселья, — нехотя призналась я. — Было намного приятнее крошить овощи в суп, при этом хихикая и приговаривая всякую ересь. Пьеро чуть не облысел, пока я с ведьмовским хохотом снимала шкуру с куриной грудки. Видел бы ты его глаза. 

Я снова рассмеялась, вернувшись к помешиванию супа с саламандрой. Эта нахалка лежала на дне кастрюли и отлично себя чувствовала. Нужно было срочно устроить ей шторм, иначе это походило не на наказание, а на отдых в ароматной ванне. 

— Вот тебе, зараза пернатая! Будешь знать, как распускать язык, — я с такой силой двигала половником, что обрызгала кипятком плиту, себя и пол. 

— Саламандры же не умеют говорить? — уточнила у дракона, перестав разводить беспорядок на кухне. 

— Нет, — подтвердил напарник. — Смотрю, ты полна энергии. Можно сказать, что пик опасности пройден.