– Тебе никто не помешает в моих владениях!
Томас одел перевязь через плечо, подхватил мешок. Яра взяла мешок побольше, смотрела на Олега выжидательно. Тот поднял кулак в прощании:
– Слава тебе, бессмертная!
– Пусть путь твой будет среди огня.
Олег кивнул, благодарил, а Томас подумал растерянно: они оба с ума сошли! Или думают, что он – саламандра?
Глава 8
К острову быстро плыли, рассекая воду, как утки, круглые блестящие головы. Следом тащился плот из тонких, но сплетенных в несколько рядов прутьев. Томас и Яра молча ступили вслед за волхвом на плот. Тот колыхнулся, но множество лап с перепонками удержали.
Остров быстро оставался позади, а огненный столб слабел быстрее, чем удалялся остров. «Не потому ли, – подумал Олег, – что истощаются болотные газы. Причем на болоте чувствуется близость черной крови земли, что горит ярко и страшно. Так что Табити еще долго может жить на острове…»
Плот несся так, что встречные растения срезало, как бритвой. Стебли и чашечки кувшинок часто падали на плот, Томас брезгливо спихивал ногами. Головы иногда исчезали, их на ходу сменяли другие, Томас уважительно цокал языком. На ходу менять коней всегда трудно, а здесь все без толчков и потери скорости!
Лес был древний и нехоженый. Людская слава населила его чудищами, что пожирают всех и вся, всяк обходил стороной, а тот, кто не всяк, въезжал в полной уверенности, что за ним не подсмотрят и тайного разговора не услышат.
В лесной избушке, ветхой и малозаметной, на крохотном островке среди тихого лесного озера шел неспешный разговор. Слова ронялись медленно, обдуманно, без гнева или радости, удивления или неожиданности. Все четверо собравшихся были неуловимо похожи: манерой речи, движениями.
В каменном очаге догорали березовые поленья. Сухое тепло выдавливало озерную сырость, в проемах окон злобно звенели комары, но в комнату залетать не решались.
– Я тоже не люблю срываться с места, – говорил Бадри ровным сильным голосом, – но прибыл ведь? Да, пришла нужда вмешаться нам. Семеро не простят, что мы пальцем не шевельнули.
– Какие Семеро? – спросил второй, его звали Мит. – Этот северный рыцарь уничтожил их почти всех… в том числе и Слымака.
– Семерых уничтожить невозможно, – ответил Бадри тем же ровным голосом. – Как говорил тот древний разбойник Конан из Киммерии: казацкому роду нет переводу, так никогда не переведется братство Семерых. Будет убит один, на его место встанет другой, но Семерым – жить! Потому что Семеро – это не люди, а Идея.
Бадри ощутил пристальные взгляды: похоже, долетели слухи, что его прочат в верховную Семерку. Но разве он не заслужил этого долгим упорным трудом на благо всего рода людского?
– Ладно, – сказал Мит, – мы должны действовать, не дожидаясь, пока Семеро восстановятся… Этот рыцарь идет уже по нашим землям. Чем он так важен?
– Разве Семеро не сказали?
– Тот убит, кому сказали.
– Не лучше ли выждать, – предложил Тивак. – В наших делах поспешность вредна. Семерым виднее.
Бадри придирчиво осмотрел их из-под насупленных бровей. Да, здесь собраны самые мудрые. Из окрестных племен и окрестных земель. Но мудрость редко идет в ногу с решимостью. Эти будут решать да прикидывать до скончания века и всякий раз находить решения все лучше и лучше.
– Цивилизация в опасности, – сказал он с нажимом. – А вы спорите, сколько ангелов уместится на острие иглы? Был ли пуп у Адама?.. Подготовьте людей. Их можно захватить сонными. Ночуют ведь под открытым небом! Помните, промедление с легким делом превращает его в трудное, а промедление с трудным превращает в невозможное!