Сейчас он знал, почему.

К северу от Стентрэска располагалась крупнейшая в Европе база для испытания оружия массового уничтожения, а Хелена Исакссон вовсе не была дочерью дипломата. Она была советской разведчицей, и ей был дан приказ от руководства получить доступ к результатам испытаний. Викинг и их двое детей, Маркус и Элин, стали заложниками, ради которых Хелена делала все, что велело ей ГРУ. После падения железного занавеса ее без всякого предупреждения забрали и увезли обратно в Москву, а потом перевели в США.

Для Викинга, как и для всех остальных, она утонула в болоте Кальмюрен.

Когда же в начале нулевых ее советский «супруг» умер, ее перевели в штаб ГРУ в Москве в звании полковника и сделали сотрудницей Второго отдела, поручив ей сбор информации из открытых источников.

Когда ГРУ, несмотря на ее полную лояльность в течение всех этих лет, приняло решение ликвидировать ее сына Маркуса, она стала перебежчицей. Инсценировав собственную смерть, она приехала на берег Финского залива, откуда ее забрали представители шведской разведки – им она сдала всю российскую сеть. В благодарность за сотрудничество ей обеспечили давно существующую идентичность – Алисы Эрикссон из Накки в окрестностях Стокгольма. Сделав пластическую операцию, она остригла и перекрасила волосы, стала носить коричневые линзы.

В преддверии предполагаемого экономического чуда в Норрботтене Алиса переехала в Лулео. Они с Викингом «познакомились» в Тиндере – неудобная, но необходимая многоходовка. Викингу пришлось сходить на пару других свиданий, прежде чем ему разрешили встретиться с Алисой.

Что будет, если русские прознают о том, что она жива? Об этом он не хотел даже думать. Рядом с ней у него по-прежнему голова шла кругом. Открыв дверь квартиры, он снял ботинки и поставил рядом с ее обувью.

– Проголодался? Могу сварить макароны.

Она стояла в дверях кухни – лишь силуэт в потоке тусклого света, падающего из окна. Хорошей поварихой она никогда не была. Викинг подошел к ней, прижал к себе. Не исчезает, настоящая.

Он поцеловал ее легким сухим поцелуем.

– Спасибо, не надо. Потом сделаю бутерброд.

– Дай знать, если передумаешь.

Он вошел в гостиную, усталый и разбитый после событий на болоте, тяжело опустился на диван. Снял платок, который носил, защищая горло от солнечных лучей, засунул в рот жвачку с фруктовым вкусом.

Зимой, когда лечение рака шло к концу и в полной мере проявились все побочные эффекты, ему всерьез казалось, что он вот-вот умрет. В голове не укладывалось, что можно так отвратительно себя чувствовать – и оставаться в живых.

Однако он выжил.

А потом появилась она.

Он слышал, как она гремит посудой в кухне. Вынул изо рта жевательную резинку, завернул в обертку и выкинул.

– Хелена, – крикнул он. – Хорошо, я могу немного поесть.

Минуту спустя она вошла с двумя дымящимися тарелками спагетти, пахнущих маслом и соевым соусом.

– Алиса, – поправила она. – Это важно.

Викинг накрутил спагетти на вилку. Сыр и масло растаяли, смешавшись с соевым соусом, и превратились в коричневую жижу.

– У тебя бывает, что ты не помнишь, кто ты?

Она прожевала еду и проглотила.

– Сейчас уже нет, – ответила она и положила в рот очередную порцию.

– Скажи, что ты почувствовала, когда увидела Маркуса?

Она отвела взгляд на книжную полку, опустив вилку в тарелку. Долго сидела, глядя куда-то невидящим взглядом.

До того, как отправиться на праздник, они впервые побывали дома у Маркуса и Юсефин. Маркус отнесся к ней довольно равнодушно. Просто женщина, которую папа нашел в Тиндере, почему его это должно волновать? Он знал, что Викинг общался и с другими женщинами – с акушеркой из Будена и архитектором из Питео по имени Сесилия. Жена Маркуса Юсефин изо всех сил старалась быть сердечной. Дети смутились, но отнеслись к гостье с интересом, показывали ей свои рисунки и игрушки.