‒ Ай. ‒ Аркаша удивленно заморгала, а красные капли начали медленно скатываться по ее щеке, прочерчивая неровные линии.  

‒ Шарора, ‒ прошипел Грегори, уверенный, что Момо опять принялся за свои провокационные наезды на девчонку.

Хлоп! Аркаша вздрогнула, когда на ее плечо опустилась рука Момо. Он наклонился к ней.

‒ Бесишь, ‒ четко и ясно сообщил ей демон.

А затем лизнул. Лизнул ее.

Провел языком от самого подбородка Аркаши до ее скулы, слизывая красные линии. И сделал это чрезвычайно медленно.

И даже как-то… чувственно.

Раздался звон. Кто-то швырнул свое маленькое розовое зеркальце на пол.

3. Глава 2. Постирушки у свинюшки

Позвольте истину и правду говорить

И размышлять не так, как вам угодно,

Позвольте вдребезги ваш идеал разбить

И прочь отбросить штамп со знаком «годно».

Позвольте мне собою быть

И жить не так, как вам удобно,

Позвольте вольной птицей быть

И мыслить наконец свободно…

Влажный жар на коже.

Аркаша застыла, охваченная ощущениями. От них нельзя было ускользнуть. От них не получилось бы укрыться. При всем желании.

И снова персиковое дыхание. И щекочущий нос аромат. От волос Момо, от его кожи, от самого его существования.

Язык Момо касался ее кожи, а она лишь смотрела, как поблескивает влага на его губах, смешиваясь с малюсенькими красными капельками. Сверкают алые огни из-под полуопущенных век. И тонкие волосы челки оттенка малины медленно скользят по его лбу, касаясь линии бровей и задевая длинные ресницы, когда он наклоняется все ниже и изгибает шею, оставляя извилистую влажную дорожку на лице Аркаши.

Дыхание участилось. Рука Момо, лежащая на плече, скользнула к ее шее. Кончики пальцев коснулись ключицы. Жар добрался до ее скулы. Там, где он касался ранее, остался лишь холод.

Аркаша сглотнула. Момо оторвался от нее и медленно отодвинулся. Пару секунд они просто смотрели друг на друга, а затем одновременно отпрянули. Точнее, отпрянула Аркаша, неуклюже отступив и шлепнувшись на скамейку. Демона же дернул на себя Грегори.

– На пару слов, – сдержанно проговорил староста, бросая на Аркашу непонятные взгляды. – Извини, Теньковская.

Аркаша иступлено закивала. Желание прижать ладонь к теперь уже охваченной холодом щеке было велико. Но тело почти не слушалось. Однако присутствие сотни зрителей вокруг мало-помалу начало отрезвлять ее.

Дождавшись, когда Момо одним глотком осушит свой стакан, Грегори потащил его к выходу. Заметно было, что ему очень хотелось проделать все это пинками. А так приходилось довольствоваться лишь сдержанными хлопками по спине.

Дрожащие пальцы все же добрались до щеки. Аркаша провела рукой по коже и вновь почувствовала недавний жар. Услужливая память сохранила все в мельчайших подробностях.

По столу прокатилась маленькая розовая бусинка и закрутилась вокруг своей оси на самом краю. Аркаша подставила под нее ладонь и поднесла к глазам. На поверхности остались следы чьих-то зубов. Подняв голову, она увидела, что взгляды присутствующих сосредоточены на ней.

Разве она кому-то что-то должна?

Аркаша ухмыльнулась. Открыто и демонстративно. И даже повернулась во все стороны, чтобы выражение ее лица увидели абсолютно все находящиеся в столовой. В последнее мгновение она поймала взгляд Грегори. Он уже собирался выйти из столовой. Сурово сдвинув брови к переносице, староста поджал губы и скользнул к выходу.

О чем он подумал? Аркаше было уже все равно.

В паре столов от нее Ваниль что-то нашептывала в кулачок. Яростно глянув на Аркашу, девушка поднялась во весь рост и замахнулась. Ее кулак поблескивал голубоватыми всплесками. Откуда-то сбоку выскочила Брунгильда и, посмотрев через плечо, указала на Ваниль пальцем. Из-за спины девушки показался Александр Цельный и, кинувшись к Ваниль, вцепился в ее руку, полностью обхватив девичий кулачок своей широкой ладонью. Затем слегка толкнул Ваниль в плечо, вжал пальцы в ее щеки, заставив глянуть прямо на него, и что-то горячо зашептал ей в ухо.