– В десяточку! – Нариса, хохоча как безумный, схватился за живот. – Только, ведьма, ты забыла, что в Блэк-джеке в качестве проводника магии нельзя использовать предметы. Только свое тело.

– Уж я-то знаю, как пользоваться своим телом. – Ужасно довольная Ваниль подула на колечки и, томно прищурившись, поправила белую майку, по степени откровенности подходящую скорее для ночного клуба, нежели для занятий спортом. – А мымренция радоваться должна. Ей же нравятся русалы, значит, и вода пришлась по вкусу.

Ваниль противно расхохоталась, тыкая в Аркашу пальцем. Возбужденная конфликтом толпа вторила ей разномастным хихиканьем.

Вода стекала по волосам, капли срывались с рыжих кончиков и устремлялись к земле. На физподготовку Аркаша не надела кофту, отчасти потому что понадеялась на тепло выглянувшего из-за туч солнца, отчасти потому что не хотела еще больше портить одежду Луми своим беспардонным использованием. И теперь насквозь промокшая футболка противно облепляла кожу, а атаки холода вмиг усилились в разы.

Холодно. Со всех сторон доносится смех и мерзкое похрюкивание.

Унижение имело вкус прелой соломы. Нечто осушающее было на языке, что-то кислое – на внутренних стенках щек. Слюна и сухость. Обида и страх.

Аркаша подняла голову, чувствуя, как влажные волосы отлипают от кожи и тяжело скользят по лицу, цепляясь за подбородок, нос, веки. Сквозь щель, появившуюся между намокшими локонами, она взглянула вверх – над головами издевательски смеющихся существ вокруг.

На вершине склона стояла чарбольная команда Сириуса. Грегори удерживал неистово размахивающего руками Роксана и рвущегося вперед Луми. Староста упирался ладонями в грудь каждого из парней, не давая им ринуться вниз, и что-то втолковывал. Дикого кота убеждения старосты сердили – он даже подпрыгивал от возмущения. Аркаша, наверное, могла бы представить, что именно говорит своим подопечным благоразумный капитан команды, не позволяя им вмешиваться в конфликт.

Рядом с ними стояла Шаньян. Она, в отличие от юношей, вела себя спокойно: меланхолично крутила в руках ручку раскрытого черного зонтика. За черной вдовой чуть поодаль Аркаша заметила Момо. Он не двигался, а просто смотрел в ее сторону. Какое выражение было на его лице?

Аркаша перевела взгляд на толпу перед ней. За спинами студентов у основания склона застыл Джадин. Видимо, он собирался подняться на вершину, но, привлеченный шумом, остановился. А вот его лицо девушка видела вполне отчетливо. Раздражение и презрение. Верно, он ведь не любил слабаков.

Грегори, похоже, добился своего и сумел уговорить Роксана и Луми не вмешиваться, потому что парни остались на месте, а староста спускался в полном одиночестве.

Вот, значит, как это будет? Староста Сириуса пресечет травлю одного из своих подопечных? Может, он и не желал этого. Может, ему претило тратить время на решение чужих проблем. Но он обязан был это сделать в силу своего положения. Как бы ни лоялен был староста, проблемные личности наверняка раздражали даже его. Получается, теперь она тоже будет его раздражать?

«Хватит бояться» – так сказал Маккин.

Но ведь это страх заставил его и Аркашу отказаться сегодня от завтрака и перебиться остатками вчерашнего праздничного ужина. Страх перед встречей с теми, кто изначально далек от истинного понимания и принятия.

Бежать от чего-то и прятаться. Долго и упорно. Но это не значит победить…

– Я так и не услышала, мымренция. – Ваниль приложила ладонь к уху. – Ты в восторге от водички, а? Или нет? Я же старалась. Весь наш запас на тебя истратила. Хоть пискни разок.