– У тебя вениковая контузия. – Аркаша, поджав губы, легонько ткнула пальцем в лоб снежного мальчика. – Ты не объективен. Ля-ля-ля, не слушаю тебя. Будешь нести всякий бред.

– Попробуй. Тебе ведь хочется.

– Неа. Я профан в баскетболе. Поэтому и в чарболе мне делать нечего.

– «Я пришла, чтобы играть в чарбол» – твои слова?

– Эгей, по мне Стопроцентными накануне шарахнули! Ум за разум зашел. С таким же успехом я могла бы провозгласить себя королем макаронной фабрики!

– Королем макаронной фабрики, играющим в чарбол. – Луми сунул мяч ей в руки. – У тебя получится. Это я как контуженный веником заявляю.

– Ого, так ты, Снежок, и юморить можешь? – От удивления Аркаша забыла избавиться от мяча.

– Если желаешь, я и погавкать могу.

– Тьфу ты, прости, Луми. Постараюсь тебя больше так не называть.

Над ребятами навис мрачный силуэт Ровена.

– Чудно потрепаться, когда остальные застыли в режиме ожидания, не правда ли?

– Чудно, – невозмутимо согласился Луми.

– Тебя не спрашивают, Снеговик. Твоя рожа меня выбешивает. Хотя Шмакодявкина куда хуже.

«Ну простите за рыльце как у папаньки», – мысленно пробурчала Аркаша.

Рядом с Ровеном остановился Роксан и придирчиво оглядел парочку на полу.

– Ты мне тоже не нравишься, Распутный Снеговик, – провозгласил дикий кот. – Все жмешься и жмешься к Зефиринке.

– Что, завидки берут? – ехидно осведомилась Шани, на секунду появившись из-за книги.

– Берут! – плаксиво изрек Роксан. – Поэтому-то он мне и не нравится!

– Вы мне ВСЕ не нравитесь, – вмешался Грегори, повысив голос, – но я же молчу. Так, Теньковская, прекращай телиться и дуй на площадку. А чтоб откинуть прочь тормозящие сомнения, тебе материал для размышления. Раздолбанную к чернявой бабуле столовую помнишь? Благодаря красноречию вашего покорного слуги и тактичному напоминанию о том, каким Пятнашка всегда был «душкой», с инцидентом Скальный теперь связывает только Вегу. Не знаю, как там с Мимозой и отболтал ли Александр Ваниль, но нам главное, что Сириус нигде не фигурирует. А сейчас прояви хоть толику благодарности и сделай то, что я прошу.

Не говоря ни стола, Аркаша поднялась и медленно пошла к центру зала.

– Хлопки-хлопки. – Шани и правда зааплодировала. – Капитошка – искусный манипулятор номер раз. Изнасилование совести – это ж высшая форма манипулирования! Стелюсь рыхлым ковриком к вашим ногам от восхищения!

– Мы все его куклы, – торжественно признался Роксан, присоединяясь к овациям.

– То-то мне постоянно хочется оторвать вам ножки, – ворчливо отозвался Грегори.

Он двинулся наперерез Аркаше. Та замедлилась и вопросительно глянула на него.

– Из-за чего с Ваниль сцепилась? – вполголоса спросил Грегори.

– Да мы вроде не дрались.

– Ты поняла, о чем я.

Аркаша задумчиво покрутила мяч в руках.

– Похоже, я съела ее персиковый рогалик.

– Не понял. Это все из-за еды?!

Момо, уловив угрюмый взгляд Аркаши, нахмурился.

– Чего пялишься, Шмакодявка?

– Ладно, проехали. – Грегори махнул рукой, позволяя девушке продолжить путь. – Народ, настоятельно прошу в дальнейшем ограничить общение с Мимозой. По возможности свести до минимума все контакты с магами.

– Так говоришь, как будто мы все время раскуриваем с ними трубку мира по углам. – Роксан издал смешок. – У нас свои маги есть. Причем крутецкие! С Мимозой нам контачить без надобности.

– А что случилось? – заинтересовался Джадин.

– Ничего серьезного. Вдруг по жеребьевке пробная игра выпадет нам и Мимозе…

– И чё? – Ровен равнодушно дернул плечами. – Какая разница?

– Да нет, никакой, – уклончиво ответил Грегори, болезненно морщась. – Кто с Теньковской один на один?