Александр, мгновенно побелев, сжал кулаки. Ухмылка фейри стала шире. Казалось, еще чуть-чуть и он примется облизываться от удовольствия.

– Вина магов… магов, магов, магов… Вина Мимозы… – пропел он. – Раз расклад таков, то справедливо усилить метки только магам Мимозы! Не так ли? Справедливо! Справедливо! Справедливо!

– Хватит, Нариса, – вмешался Грегори. – Если вопрос встанет ребром, то я буду голосовать за усиление меток всех. Даже Смешанных.

Нариса перестал кривляться и замер, улыбка померкла.

– Виновата Мимоза. – Фейри сделал большие глаза. – Понимаешь? Ми-мо-за.

– Незачем повторять. – Грегори перехватил сползающую с его плеча руку Ровена и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. – Если уж усиливать метки, то сразу всем. Принцип солидарности.

Нариса, заметно обескураженный, сделал маленький шажочек назад, шумно втянул носом воздух и, развернувшись, кинулся прочь от них.

– Тот еще интриган. – Грегори устало стер со лба выступивший пот. – Цельный, цветочек тебе, конечно, идет, но оставь эту фишку цветочному мальчику.

Александр раздраженно дернул головой, скидывая розу.

– Ненавижу это состояние, – прорычал он. – Ты продолжаешь опекать меня даже будучи на другом факультете. Как я могу называть себя равным тебе?

Не ожидавший подобной реакции Грегори отступил, едва не уронив еле держащегося на ногах Ровена.

– Я всего лишь…

– Считаешь, каждый нуждается в твоей защите, а, Рюпей?

– Да ладно тебе…

– Даже Я?! Ошибаешься. Я сам могу защитить и себя, и Мимозу. И в твоей опеке я уж точно не нуждаюсь.

Врезав кулаком по столешнице чудом уцелевшего в заварухе стола, Александр – бледный от ярости – зашагал прочь.

Висящий на чужих плечах Ровен издал приглушенный свист.

– Что? – хмуро спросил Грегори.

Демон, насколько позволяло ему неудобство положения, пожал плечами.

– Твой пафос зашкаливает. Старосте Мимозы нелегко с тобой.

– Мне с собой тоже нелегко, но я держусь на мысли, что у меня есть вы. На вашем фоне я такой душка, что сил больше нет умиляться.

– Ты хороший староста, но дерьмовый капитан.

– Чудный комплимент, моя принцесса. Твоя поддержка бьет в самое сердце.

– Что будет с нашими Стопроцентными, если усилят метки? – продолжил Ровен, игнорируя язвительность тона Грегори.

– Будем решать проблемы по мере поступления. – Староста издал тихий возглас, увидев, как в столовую ворвалась Ангелина Семеновна, вооруженная до зубов: шваброй, двумя лопатами и веником. – Вот прямо сейчас и начнем.

2. Глава 2. Удушающий смрад любви

Теперь не вернется она до рассвета,

И в свете дневном не найти ее следа,

В зимнем морозе, в блеске жаркого лета

Путь ее кажется частью сложного бреда.

Блужданиям нет края, нет передышки,

Ее появление – явление врунишки,

Эмоции кратки, улыбки – пустышки,

Уход ее тихий быстрее фотовспышки.

Одна, одиночка, скиталец печальный,

Никому не нужна – мысли полны страданий,

И выбор один, и поступок прощальный –

Всегда убегать и не плакать в отчаянии…

Ледяные струи обжигали кожу, затмевая яркостью ощущений саднящую боль. Аркаша рассеянно осмотрела руки, насчитав с десяток новых мелких синяков. Локти же представляли собой столь плачевное зрелище, что их насыщенную синеву она решила попросту игнорировать. Еще один день в таком режиме, и ее тело вряд ли склеит даже магия феечки Виктории.

Усевшись на край ванны, Аркаша, облаченная в одно лишь нижнее белье, подняла ноги и согнула их в коленях, притянув к груди. Затем снова вытянула, удерживая на весу, и опять согнула. Странно, но после убийственной пробежки с Пятнашкой она не чувствовала особой усталости. С полсотни прыжков и пара литров пота – футболку хоть выжимай, – а она все еще была в состоянии ходить. Аркаша не умела тешить себя бесполезными иллюзиями, поэтому терпеливо ожидала, когда ее тело осознает, что полностью истощено, и соизволит рухнуть на пол полумертвым бревнышком. Девушке очень хотелось, чтобы это случилось как можно скорее. Лучше уж тут, в комнате, чем на глазах таких, как Момо, Ваниль или Нариса. Хватит с нее унижений.