Когда речь зашла о том, какая пьеса лучше всего подойдет для завершения торжеств, вошел старший конюх Перси, а за ним следовал незнакомый молодой человек, весь в дорожной пыли.

– Гонец из Лондона, сэр Реджинальд, – известил Перси. – Говорит, у него дело, не терпящее отлагательств.

Сэр Реджинальд пристально поглядел на гонца.

– Ну, что такое?

– Я привез письмо от Дейви Миллера, сэр.

Миллер был торговым представителем Фицджеральдов в Лондоне.

Гонец протянул мэру Кингсбриджа тонкий свиток в коже.

– Скажи на словах, не тяни! – бросил сэр Реджинальд.

– Королева больна.

– Что с нею?

– Врачи говорят, что в ее женском естестве растет зараза, которая раздувает ей живот.

– Ага! – воскликнуло Ролло. – Те мнимые беременности…

– Все настолько плохо, что она то и дело лишается чувств.

– Бедняжка, – проговорила Марджери. По правде сказать, к Марии Тюдор она испытывала двойственные чувства. Королева не могла не вызывать восхищения своей целеустремленностью и твердостью веры, но вот сжигать протестантов – это неправильно. Почему, ну почему люди не могут быть одновременно верующими и милосердными, как Иисус?

– Что врачи обещают? – обеспокоенно спросил Ролло.

– От смерти ее отделяют месяцы, но она уже не поправится.

Марджери заметила, что с лица Ролло сползает румянец. Спустя миг она сообразила, чего испугался брат.

– Новости хуже некуда, – сказал Ролло. – У Марии Тюдор нет детей, а молодая Мария Стюарт сама лишила себя трона, выйдя замуж за этого убого французского калеку. Значит, королевой суждено стать Елизавете Тюдор, а все попытки подчинить ее чужой воле провалились.

Марджери осознала все последствия вестей, доставленных из Лондона, чуть позже брата, но была с ним целиком согласна. К такому же мнению пришли, по-видимому, ее отец и граф. Англии грозила опасность вновь рухнуть в пучину ереси.

Девушка невольно содрогнулась.

– Нельзя допустить, чтобы Елизавета стала королевой! – произнес Суизин. – Она все погубит!

Марджери покосилась на Барта, но тот откровенно скучал. Ее будущий муж совершенно не интересовался политикой, предпочитал лошадей и собак. Она даже слегка разозлилась на него: в конце концов, на кону стояло их будущее.

– Мария Стюарт замужем за французским принцем, – задумчиво изрек сэр Реджинальд. – Английский народ не примет нового короля-чужестранца.

– Английский народ примет кого угодно, – надменно возразил Суизин. – Если объявить сейчас, что следующей королевой будет Мария Стюарт, то к тому времени, когда она и вправду займет трон, все с этим свыкнутся.

Марджери подумалось, что граф, мягко говоря, преувеличивает; следующие слова отца показали, что сэр Реджинальд разделает это мнение.

– Сказать-то можно. Но послушают ли нас?

Вместо графа ответил Ролло.

– Может, и послушают. – Марджери готова была поклясться, что брат просто думает вслух, но в том, что он сказал дальше, был здравый смысл. – Если, к примеру, об этом объявит король Фелипе.

– Любопытно, – протянул сэр Реджинальд. – Но сперва надо добиться его согласия.

Марджери увидела проблеск надежды.

– Добьемся, – заявил Ролло. – Мы отправимся к королю Фелипе.

– Где он сейчас?

– В Брюсселе. Ведет свою армию на французов. Но война почти закончена.

– Надо поторапливаться. Особенно если королева настолько плоха, как говорят.

– Согласен. Поплывем из Кума в Антверпен. Дэн Кобли отправляет туда корабль каждую неделю. А от Антверпена до Брюсселя день пути верхом. Вернемся как раз к свадьбе.

Забавно, подумала Марджери; чтобы перебраться через пролив, им придется просить о помощи истового пуританина Дэна Кобли.